Елена Логунова - Боты для ночного эльфа

— Я бы сказала — никак, — подумав, ответила Ирка. — Неприметный он был совершенно. В кепке с якорем и майке с надписью «Сочи».

— Тут таких, в кепках и майках, каждый второй, — вздохнула я. — Значит, никаких особых примет у него не было…

— А теперь, может, и есть! — внезапно оживилась подружка. — Все зависит от того, как долго он пробыл связанным и с заклеенным ртом. Если больше получаса, то на ближайшие сутки одна весьма особая примета у него точно имеется.

— Какая?

— Красный прямоугольник на морде лица!

Я непонятливо нахмурилась.

— Ты разве не помнишь, чем рты заклеивала? — хихикнула Ирка.

— Пластырем, а что?

— А то, что это был перцовый пластырь! Такой, знаешь, в котором липкая основа пропитана смесью экстракта стручкового перца и камфорного масла! Смекаешь?

— Ой! Он же жжет, как горчичник!

— Ну, не как горчичник, но тоже прилично, — подружка развеселилась. — Так что на лицах наших арестантов сейчас наверняка имеет место быть выраженное покраснение кожи. И не такое, как у тех, кто просто сгорел на пляже, а в виде четкого прямоугольника. Чем не особая примета?

— Тем более что нашему пропавшему пленнику я залепила рот сразу двумя пластырями! — вспомнила я. — То есть у него на морде даже не прямоугольник, а красный крест!

Мы переглянулись, чрезвычайно довольные.

Мужчины к нам не вернулись. Моржик поехал к детям — сменять наверняка ополоумевших нянек, а Лазарчук отправился по каким-то своим секретным полицейским делам.

— А мы куда? — задумалась Ирка, которой в отличие от меня претило откровенное безделье.

— Для начала — в цирк, — ответила я и подмигнула подружке. — Есть у меня одна идея…

— Всего одна? — Подружка фыркнула и привычно съязвила: — Маловато будет!

— Как сказали бы гномы, мал золотник, да дорог! — парировала я.

— Кстати, о гномах и иже с ними. — Ирка оживилась. — Как там наш роман в стиле фэнтези?

— Не выдерживает конкуренции с нашей суровой реальностью, — вздохнула я. — Ты слушай про идею. Я вот недавно думала о том, что разного рода преступники обычно организуют некое сообщество и в его рамках делят функционал и территорию. И что происходит, если в сложившуюся систему вторгается кто-то извне?

— Ясно, что! На добропорядочных граждан ложится дополнительная нагрузка в виде еще одного преступного элемента.

— Но добропорядочным гражданам в массе своей это нечувствительно — одним преступником больше, одним меньше. — Я подняла указательный палец. — Тогда как местный криминалитет залетных конкурентов наверняка замечает! Следовательно, преступник-абориген может указать нам на варяга!

— Осталось только найти такого преступного аборигена, который согласится поделиться с нами ценной информацией, — с сомнением в голосе заметила подружка. — С чего бы кому-то такому с нами откровенничать?

— А с того, что есть один такой, на которого у нас с тобой имеется рычаг давления в виде вполне обоснованной угрозы сдать его, гада, полиции! — напомнила я.

— Ворюга, свистнувший мой кошелек? — смекнула Ирка.

Я кивнула.

— Сердечный друг Варвары Буровой! — припомнила еще она и зловеще улыбнулась. — Что ж, едем! Иди, собирайся!

Я ушла к себе, переоделась и причесалась, приобретя в итоге вполне цивильный вид. Шишка на голове под волосами была незаметна, хромота совсем прошла, а азартный блеск в глазах спрятали солнечные очки.

Ирка зашла за мной через несколько минут, позванивая, как корова колокольцем. Я обернулась — подружка потрясла в воздухе ключами.

— Вот, полюбуйся! — Она звучно припечатала ключики к столу.

Я полюбовалась:

— А что? Ключи как ключи. У меня такие же.

— И у меня, — кивнула подружка. — Только это не мои, хотя на бирке написан номер нашей квартиры. Это ключи того голозадого типа, которого вчера Моржик мутузил.

— Значит, он жил в этой квартире до вас и при отъезде не сдал ключи, — легко догадалась я. — Помнится, мы с тобой говорили о том, что такое возможно.

— Найду нового управдома — заставлю поменять замок, — решила Ирка. — Хотя теперь это уже не очень актуально, раз квартира почти пустая, и мы в ней фактически не живем.

— Разве что половой жизнью, — поддакнула я.

— Р-разговорчики! — притворно сурово рыкнула подружка. — Все, поехали в цирк!

Поехали мы на автобусе, потому что Иркину машину Моржик отогнал ремонтировать, а в мастерской неожиданно выяснилось, что штопка распоротого сиденья — тонкое рукоделие, требующее времени.