Зная, что собравшиеся в аптеке и на улице следят за каждым моим шагом, я всходил по крутым ступеням моей конторы с безразличным видом. По крайней мере, сначала. Долго я так не продержался, увидев Даму с пудельком на верхней площадке. Она нетерпеливо постукивала ножкой и всматривалась в глубины моего кабинета сквозь стеклянную дверь. К концу лестницы я подлетел, прыгая через две ступени.
Услышав мои шаги, Дама обернулась. Кивнув на дверь копной светлых волос, она спросила:
— Это правда?
Мне не стыдно признаться, что я не понял. Не стыдно, ибо ни одни частный детектив, будь он даже семи пядей во лбу, не догадался бы, что она имела в виду.
Я перевел взгляд с посетительницы на дверь, тщательно следя за выражением своего лица. Не стоит с самого начала показывать недоумение, ведь клиента легко спугнуть.
Я изучал красивые буквы на стекле двери. Очень большие буквы, выполненные в стиле Таймс Италик, как утверждал нанятый мною художник. Они гласили:
Хаскелл Блевинс и Со., [1] Со. — корпорация.
частные расследования.
Дама с собачкой тоже смотрела на надпись. Весь вопрос в том, к какой именно части надписи относилось её недоверие. Сомневается ли она, что меня зовут Хаскелл Блевинс? Или не верит, что эта конура может служить детективным агентством.
Если последнее, то я глубоко оскорблен. Наверное, все-таки первое.
— Хаскелл Блевинс, — сказал я. — К вашим услугам. Чем могу быть полезен?
Мне показалось, что я выразился вполне профессионально, но Дама проговорила раздраженным тоном:
— Ой, да я и так знаю, кто вы такой. Я видела вас в городе, а лицо ваше не так-то просто забыть.
Я долго молчал. Ходят слухи, что я сильно смахиваю на известного киногероя. Факт сам по себе не такой уж неприятный. Неприятно только то, что этот киногерой — Вождь Краснокожих. Хотя слухи эти распускают жестокосердные вредители, должен признать, что у нас с Вождем Краснокожих действительно есть кое-что общее. Во-первых — рыжие волосы. А во-вторых, третьих и миллионных — это веснушки. Это большое везение, что веснушки ничего не весят, иначе я был бы просто не в состоянии сдвинуться с места.
Я скривил губы в подобие улыбки и сказал с наигранным воодушевлением:
— Что ж, рад с вами познакомиться. А вы… э-э…
Я сделал шаг к кабинету, намереваясь открыть дверь, но посетительница попятилась, вцепившись в собачку-швабру.
— Не так скоро, минуточку. Прежде, чем мы переступим порог, я хотела бы знать: правду ли говорит эта надпись? — она ткнула в буквы на стекле носом вышеупомянутого пуделя.
Пудель дремал, но когда его использовали вместо указки — причем без всякого злого умысла — пробудился. Открыл черные глазки-бусинки и зевнул. Я поглядел в ту сторону, куда указывал пуделиный нос. Ну, технически, надпись не является абсолютной правдой. Точнее, этот самый «Со.» в конце — явно лишний. Никакая у меня не корпорация. Это парнишка-художник приписал по собственной инициативе. Так солиднее, объявил он. Ну, и у меня не хватило наглости заставить его стирать фальшивку, он ведь для меня старался, бедняга.
Эта незначительная ложь, наверное, подсознательно тревожила меня, потому что я сразу решил, что про нее-то и ведет речь фигуристая Дама.
Краска бросилась мне в лицо.
— Ну, видите ли, это действительно не совсем правда. Я не корпорация. Художник, который оформлял мне дверь…
Дама прервала меня.
— Ой, да на это мне плевать, — она мотала пудельком вверх-вниз, как бы ставя ударения на нужные слова. Его маленькие черные глазки-бусинки возбужденно помаргивали. — Я хочу знать, насколько частным будет расследование, за которое вы беретесь?
Теперь уже не пудель, а я заморгал и промямлил:
— Ну, как, частное — оно и есть частное.
Неужели она думала, что я выпускаю информационный бюллетень с грязными подробностями каждого дела, за которое берусь?
Дама похлопала собачку по голове, как будто это не я, а её домашний любимец правильно ответил на вопрос.
— Вы отвечаете за свои слова? Мне нужен частный детектив, понимаете, а не какой-нибудь там. Потому что проблемы у меня именно частного характера.
Она могла не продолжать. Я немедленно сделал сверхтактичное и предусмотрительное лицо.
— Мэм, — проворковал я страшно искренним голосом, — строжайшая конфиденциальность в этих стенах гарантируется.
Посетительница склонила голову набок. Так делает собака, когда не понимает ваших слов. Я перефразировал свою мысль:
Читать дальше