Наталья Никольская - Жертвы Сименона

Я с сожалением покачала головой.

– Нет. Кроме того, что этот парень сам мне сказал, – никаких доказательств. Была ночь, а на голове у него – чулок или что-то вроде. Говорил он только шепотом. Да вы же понимаете: я видела Старостина всего минуту или две, когда встречала сестру, так что опознать его при подобных обстоятельствах мне было сложно.

Следователь кивнул.

– Само собой. Ну, а рост? Сложение? Запах, наконец…

– Понимаете, до тех пор, пока он не схватил меня за горло, я видела только неясную тень за кустами, – оправдывалась я. – А потом, когда я его стряхнула, мне было уже не до того, чтоб рассматривать этого типа. В глазах плыли разноцветные круги, я почти теряла сознание…

– Да-да, понимаю.

– Мне показалось, мужик довольно крупный. Помню, я даже назвала его про себя «лосем». Да и доктор сказал, что такую «визитную карточку», – я похлопала себя по шее, прикрытой воротником водолазки, – мог оставить только физически сильный человек. Но не могу сказать, чем было вызвано это ощущение. То есть, был ли преступник высокого роста или просто широк в плечах. А может, все дело в его одежде: на нем была такая свободная куртка, вроде ветровки…

Внезапно я прервала свои размышления вслух.

– Постойте-ка… Запах, вы сказали? Ну конечно: от него несло табаком! Преступником был курильщик, это точно.

Следователь кивнул более энергично и что-то пометил в блокноте.

– Хорошо! А о марке сигарет что-нибудь можете сказать?

Вы ведь, кажется сами курите…

– Ну, я, конечно, не эксперт, тем более – в подобной ситуации… Я бы сказала, что-то вроде «Космоса». Недорогое, но достаточно качественное.

Следователь оторвался от своего блокнота и взглянул мне в глаза с интересом.

– А знаете, Полина Андреевна, из вас, пожалуй, вышел бы неплохой эксперт! На месте нападения на вас действительно обнаружен окурок сигареты марки «Космос». Жаль, что без другого окурка, с которым его можно было бы сравнить, он нам мало что дает. У нас нет никаких гарантий, что оставил его именно преступник, а не какой-нибудь влюбленный, поджидавший там свою девушку.

Он вытащил из кармана пачку курева – но не «Космоса», а «Явы». Предложил мне, но я достала свои сигареты.

– Кстати… Вам известно, что курил Старостин?

– Нет. Откуда мне знать? Это же не я сидела с ним весь вечер в вагоне-ресторане.

– Да, безусловно: ваша сестра, окажись она вчера на вашем месте, была бы нам сейчас более полезна. Я хотел сказать…

– Позвольте маленькое уточнение: моя сестра, окажись она вчера на моем месте, уже никому и никогда не смогла бы быть полезна! В том числе и себе самой… Извините, я вас перебила. Уж не хотите ли вы сказать, что Дрюня… Пардон – Старостин! Словом, что он тоже курил «Космос»?

Собеседник покачал головой.

– Нет… чуть было не сказал – «к сожалению». В самом деле: это была бы лишняя улика против Старостина, который сейчас находится в розыске по делу Палискиене. Между нами говоря, очень удобный подозреваемый! Даже слишком удобный: все стерпит… Но курил этот парень, по общему признанию, не «Космос», а «Кэмэл». Ничего другого в рот не брал.

Следователь помолчал, листая блокнот. Потом поднял на меня глаза.

– Вот такое совпадение, Полина Андреевна. Ваша сестра Ольга Снегирева, передавая свое первое впечатление о Старостине, тоже сравнила его с лосем. Любопытно, не так ли?

– В самом деле…

– Но есть еще кое-что из разряда любопытных совпадений. Видите ли, лет десять назад Андрей Старостин занимался альпинизмом.

Я не смогла удержаться от изумленного возгласа.

– Страховочный трос, которым вас вчера пытались задушить, использовался примерно в то же время: ему никак не меньше десяти-двенадцати лет. А в те годы подобные вещицы еще не продавались запросто в магазинах спецснаряжения. Следовательно, вероятность того, что трос попал в руки случайному человеку, очень мала. Как видите, Полина Андреевна, совпадений набирается достаточно, чтобы они перешли в новое качественное состояние и стали называться уликами!

Человек из прокуратуры захлопнул блокнот, давая понять, что допрос свидетеля окончен.

– Я не спросил, кто из ваших знакомых мужчин курит «Космос». Небось, не ответите, а?

Я усмехнулась.

– Почему же? Отвечу: майор милиции Овсянников. Но у него, я полагаю, твердое алиби.

События последних двенадцати часов коренным образом изменили мое отношение к так называемому «делу Палискиене». Я даже не знала теперь, как его называть – «делом Палискиене», «делом исчезающих свидетелей» или «делом с одними неизвестными»! Сейчас я точно знала лишь одно: я больше не могу оставаться в стороне. Случилось то самое, что я считала главным условием своего участия в расследовании: это дело непосредственно коснулось нашей семьи. Да еще как коснулось – альпинистским страховочным тросом!