Дмитрий Черкасов TM - Братва особого назначения, или Демьян и три рекетера!

Вот по этому каналу и везли сейчас Полину.

Ханя и Храп уже вконец устали от повтора одних и тех же анекдотов и договорились, что если кто начинает рассказывать анекдот, а другой отгадает концовку, то с незадачливого рассказчика будет взиматься штраф — пять баксов.

Ханя проигрывал. Он три раза нарывался на повторе, а Храпа поймать на том же никак не мог. Ханя злился и хотел прекратить игру, но они договорились, что будут вести счёт по пятьдесят анекдотов от каждого. У Хани испортилось настроение, он запутался, позабыл все анекдоты, и в его голове вертелся только один — про голубого в бане, который он уже три раза рассказывал…

— Ну, твоя очередь, Ханя, — сказал Храп, пряча в лопатник очередную выигранную пятёрку.

И тут к автобусу подошли какие-то пацаны.

Ни Ханя, ни Храп их сперва не заметили, а увидели их девчонки-проститутки.

Вдоль их «Икаруса» медленно-медленно проехала «девятка», на крыше которой в полный рост стоял пацан из серьёзных. И пацан заглядывал в окна, всматриваясь в лица девушек…

— Ханя, чего это ребята какие-то до нас интересуются, — жеманно спросила, несмотря на свои восемнадцать лет, опытная уже проститутка Олеся, уроженка украинского города Львова, которую перегнали в Большой город на транзит хохляцкие коллеги Тереха.

Ханя на всякий случай потянулся к спрятанному под свитером стволу, но было слишком поздно…

Раздались два приглушённых хлопка, и Ханя со струйкой чёрной венозной крови из дырочки посреди лба уже глядел бессмысленным взором в бесконечно-голубое белорусское небо, а душа его грешная отлетала прямиком в ад.

Храп, неловко подвернув под себя руку, завалился набок в кресле гида, осклабившись в своей последней в жизни улыбке…

Девчонки в «Икарусе» ударились было в крик, но напавшие показали им: не кричите, не тронем, и проститутки попритихли.

Самый молодой из нападавших зашёл в салон, взял на руки всю дорогу спавшую красавицу-наркоманку и вынес её из автобуса. Братки сели в свою «девятку», развернулись и так газанули, что только пыль по белорусской дороге столбом поднялась.

Вот тогда девки и заорали во всю глотку. Прибежавшие на крик Маркел с Кувалдой тоже заорали во всю глотку: «Да нам же дядя Терех пасть порвёт!»

Вытаскивая на ходу пистолеты из-за пазух, выкинули они какого-то поляка из его сине-серого старенького «Опеля» и тоже дали газа за «девяткой».

«Опель-Аскона», хоть и десятилетняя, но всё же в полтора раза мощнее нашей ВАЗовской «девятки», пусть и трехлетки. Потому что двухлитровый немецкий двигатель в любом случае сильнее полуторалитрового российского. Закон природы!

Шнуропет хорошо усвоил это ещё в школе. Жми-не-жми на гашетку до самого пола, а быстрее ста пятидесяти их «девятка» не идёт. А вот «Аскона» — та не только висела на заднем левом крыле, но и всё время порывалась обогнать, и если бы не мастерство Адидаса за рулём «девятки», так и обогнала бы давно.

— Вытаскивай пушку, Андрюха, — крикнул Адидас, наблюдая в стекло заднего вида, как «Аскона» снова решительно двинулась в атаку.

Предыдущую попытку обгона удалось отбить, подставив «Аскону» под встречного… Дорога узкая, и если не пускать противника на обгон, то кроме мощного двигателя водителю задней машины требовалась ещё и недюжинная сноровка.

В пршлый раз Адидас дождался, бросая машину вправо-влево, пока на горизонте не покажется идущая навстречу фура с каким-то экспортным товаром. Подождал, да и уступил встречную полосу «Опелю». Маркел с Кувалдой и рады были стараться, попёрли на обгон. Кувалда уже было высунул из открытого окна волыну, готовый завалить водителя шустрой «девятки», когда Маркел вдруг матернулся во всю глотку и ударил по тормозам. «Аскону» отбросило назад так, что непристегнутый Кувалда со всего маху впечатался своим низким покатым лбом в приборную панель. Из рассечённого лба тотчас пошла кровь. Отморозок потрогал лоб рукой, удивлённо посмотрел на окровавленные грязные пальцы и заорал на Маркела:

— Давай! Гони прямо на них, Маркел! Урою!

Маркел перестал обгонять. Он впритык пристроил «Опель» к бамперу впереди идущей машины, а Кувалда стал с силой крутить ручку люка, что на крыше.

— Я их щас достану, — злобным голосом проговорил он.

— Стреляйте! — заорал на парней Адидас, первым заметивший в зеркало заднего вида, как в люк «Опеля» пытается пролезть один из преследователей — здоровенный толстяк с волыной.