Дмитрий Черкасов TM - Братва особого назначения, или Демьян и три рекетера!

Демьян сидел рядом и коротко кивал головой, наматывая на ус советы. Папа, он все правильно мыслит. Демьян гордился, что работает под началом человека, который думает на несколько шагов вперёд, — и за других тоже.

Уложили Демьяна в гроб заместо француза, как младенца в колыбельку. Так же уютно и со всеми удобствами, снабдив его всем необходимым. Под матрасик и бутербродов подложили, и водички в пластиковой бутылке. И главное — как на маленького, памперсов надели, чтоб не терпел в долгой дороге.

— Ты, главное, не засни там, — острил Путейкин перед дорогой, — а то проснёшься уже на кладбище. Как его там называют? — Путейкин сверился с картой, на которой были отмечены все места, в которых предстояло побывать Пятаку. — Во, нашёл. Пер-ла-Шез, — по складам прочитал он. — Прикинь, из-под почти двухметрового слоя глины черта лысого ты вылезешь!

Эдуард Аркадьевич самолично выдал Пятаку две очень толстые пачки зелени — в сотенных. Путейкин положил под подушечку ствол — любимый ТТ с запасной обоймой. Саня Биттнер засунул ему под ноги заветный том про трех мушкетёров.

Лежать было почти удобно.

Мешал только грим.

Специально привезённый из драмтеатра визажист сделал Пятаку лицо как у того помершего французика, на случай, если крышку будут открывать в аэропорту… А француза того, настоящего, запихнули в холодильник больничного морга с бирочкой на ноге: «хран-цус»… Это на случай международного скандала, по просьбе Туши…

Туша тогда разревелся: мол, пожалейте! Когда дело с подменой выяснится, международный скандал будет, и тогда меня Генпрокуратура разыскивать станет.

— Не дрейфь, — приободрил его Эдуард Аркадьевич, — мы тебя не обидим. И потом, тебе чья дружба важнее? Наша или прокурорская? — и, не дожидаясь ответа от поникшего Туши, Эдуард Аркадьевич добавил назидательно: — То-то, Тушканчик!

Демьян лежал в гробу на мягком матрасе и нисколько не боялся. Наоборот, он думал про себя, что Судьба снова дала ему потрясающий шанс — достичь больших высот в том мире, который он избрал. Демьян думал о Полине. О том, как после триумфального возвращения купит ей загородный дом, где будет сад, в котором они с ней станут принимать гостей… Демьян видел это в американском кино про Крёстного отца. Там у главного героя был дом на берегу озера и, вообще, не только сад, но все озеро было его… Только с женой у того героя не все ладилось. Но он — Демьян Пятак — будет жить с Полиной душа в душу, потому что она правильная женщина… Любимая…

Демьян чувствовал, как гроб вынули из катафалка, как понесли, потом поставили, потом снова понесли.

Сквозь дубовую крышку до него доносились характерные шумы аэропорта: резкие взрывоподобные наборы оборотов мощными турбинами на рулежках, свистящий рёв взлетающих лайнеров, разговоры рабочих, электрический шелест моторов автопогрузчика… Он почувствовал толчок. Это погрузчик подхватил гроб своими вилками и стал поднимать его в грузовой люк. Вот ещё толчок, ещё…

Ругань рабочих, — приходится, мол, таскать такую дрянь… И тут Демьян чуть было не выдал себя. Один работяга другому анекдот рассказал про гробы. Мол, один дурак все поговорки собирал, вроде Шурика из комедии, который тосты собирал. Так вот, дурак этот был в деревне и видел, как мужики таскают мешки с зерном в амбар, и, как один добрый человек, желая выразить этим мужикам доброе почтение, сказал: «Таскать вам, не перетаскать, хозяева!» И мужики благодарили дяденьку за доброе слово. Дурак эту поговорку запомнил и, увидав на кладбище процессию, несущую гроб, решил её употребить, — авось меня тоже поблагодарят за доброе слово…

И тут Демьян чуть было смехом не подавился. Затрясся весь в гробу — нос и рот себе зажимает, а сам как в истерике — остановиться не может. И от страха быть разоблачённым аж вспотел весь… Еле унялся.

Но вот наконец послышался шум гидравлической системы, закрывающей грузовой люк. И наступила тишина. Долгая тишина. Демьян сперва задремал, а потом и уснул.

Проснулся уже, когда самолёт пошёл крутиться по рулёжке. Гроб слегка вибрировал. Слышался шум турбины… «А в грузовом отсеке давление и температура нормальные будут?» — подумалось Демьяну. Правда, тот спец, которого расспрашивал Папа Эдуард Аркадьевич, клялся-божился, что в грузовом ИЛа такая же температура, как и в пассажирском салоне.

И вот побежали, побежали, побежали, побежали… Оторвались наконец. Глухо стукнули убирающиеся шасси.