Иоанна Хмелевская: Алмазная история [Великий алмаз, Большой алмаз]

Три месяца спустя, стоя перед пастором в белом платье и подвенечной фате и произнося слова супружеской клятвы, миссис Арабелла Блэкхилл, в глубине своего переполненного дикой ненавистью и отчаянием сердца дала себе слово быть самой худшей женой, какая только существовала на свете…

Полковник Блэкхилл выглядел совсем не так отвратительно, как это казалось Арабелле. Высокий и худой, бронзовый от индийского солнца, он действительно ходил не слишком плавно, но его походка была скорее вызвана привычкой к строевому шагу, нежели судорогами. Нижняя губа была и впрямь великовата, но на этом недостатки его внешности заканчивались. Дамам чуть постарше Арабеллы он вполне мог понравиться. Гораздо хуже обстояло дело с его характером.

Полковник оказался страшным педантом во всех областях жизни, властным и глубоко убеждённым в собственной правоте. Он не говорил, а отдавал приказы, вмешивался во вое подряд, знал все лучше всех и всегда настаивал на своём, не считаясь ни с чем и ни с кем, сурово и достаточно жёстко.

Имелись у полковника и достоинства. Командиром он был и в самом деле отличным, а кроме того, справедливым и честным, как он это сам понимал.

Местное население эксплуатировал умеренно, грабежи запрещал и наказывал за них жестоко, а превыше всего ставил честь.

После свадьбы Арабелла возненавидела его ещё больше. Брачную ночь она выдержала стиснув зубы, а разрыдалась от ярости уже позже, когда муж уснул.

К счастью, ужасные минуты не были для неё неожиданностью. Девушка знала, что её ждёт, так как выросла в деревне, где никто и не думал скрывать от хозяйских детей, откуда берутся жеребята, телята, котята и прочие детёныши. Будь семья Драммонд богатой, девочек держали бы в салонах под присмотром гувернанток и в окружении многочисленной прислуги. Коров бы молодые леди видели только издали, лошадей — запряжёнными в кареты, а собак — на охоте. Но отчаянно скрываемая бедность сэра Драммонда всяких гувернанток исключала напрочь, и дети его в силу обстоятельств своим образом жизни и свободой, им предоставленной, мало чем отличались от крестьянских. Разве что были лучше воспитаны и одинаково хорошо чувствовали себя как в конюшне, так и на королевском приёме.

Своё решение отравлять мужу каждую минуту его существования Арабелла начала осуществлять не сразу. Её заинтересовало путешествие, понравилось на корабле, морская болезнь не докучала ей ни в малейшей степени, а вся мужская часть пассажиров, равно как и экипаж, восхищались её красотой. Погодные условия были на редкость благодатными, не случилось ни одной, даже самой махонькой, бури. Полковник отдал свой очередной приказ, на этот раз — погоде, и та, устрашённая, его послушно выполнила.

И только немного позже, уже по прибытии на место, Арабелла узнала кое о чем, что привело её в неописуемую ярость. Выяснилось, что Джорджа-младшего чуть ли не силой заставили отправиться предыдущим рейсом, а её муж — Джордж-старший — специально задержался, чтобы не плыть вместе с племянником. И вовсе не из-за Арабеллы, ещё чего, ни малейших подозрений у него не было, просто дядя считал, что сопливому лейтенанту не пристало находиться рядом со старшим по чину родственником, носящим в придачу ту же фамилию. Все это наводило бы на мысль о протекции, а племянник должен был самостоятельно пробиваться в жизни и делать карьеру безо всяких поблажек.

Когда Арабелла представила себе, чего лишилась, у неё перехватило дыхание. Все долгое путешествие она могла провести в обществе любимого, видеть его изо дня в день все четыре месяца подряд, быть рядом с ним, наслаждаться его присутствием, опираться на его сильную руку, наклоняясь над волнами или поднимаясь по трапу… И все эти упоительные мгновения отнял у неё отвратительный деспот, чьей собственностью она стала. О нет, этого она деспоту не простит!

Слабые стороны мужа Арабелла обнаружила моментально. При виде малейшего беспорядка полковник сердился и страдал, доведённая до абсурда пунктуальность была просто необходима его душе, кратко— и долговременные планы были выверены до минуты, любая расхлябанность доводила беднягу чуть не до удара. Арабелла тут же этим воспользовалась, правда, результаты её разочаровали. Отравлять мужу жизнь как-то не получалось.

Разбросанные всюду вещи моментально собирала отлично вымуштрованная индусская прислуга.

Неожиданно изменить планы оказалось просто невозможно, так как полковник пресекал подобные попытки в зародыше, прибегая даже к физическим методам воздействия. Когда однажды, ссылаясь на головную боль, Арабелла попыталась опоздать в гости, супруг поднял её с постели силой и лично помог одеться, выбрав при этом менее всего подходящее платье. Пунктуальности ради даже не позволил ей сделать причёску. Арабелла не выцарапала ему глаза только потому, что, взглянув в зеркало, сразу же успокоилась. Распущенные волосы и гневный румянец на щеках делали её просто неотразимой, в чем она смогла убедиться пятнадцать минут спустя, наблюдая за выражением лиц присутствовавших на приёме дам.