Дарья Калинина - Одиноким предоставляется папа Карло

— Ведь никаких бумажек не признавали. Серебро — это серебро. Золото — золото. А медь — она и в Африке медь.

Вот об этих и многих других своих находках, которые ему случалось поднимать из земли или находить на местах проживания или торжищах и ярмарках, дядя Сева и мог рассуждать часами. Так что друзья совсем не удивились, когда Алина на вопрос, где дядя Сева, указала друзьям на маленькую пристройку и сказала, что отец там. Сама девушка, частично от любопытства, а частично потому, что ее сердце давно и прочно опутали буйные кудри Костяна, пошла за ними. Алину даже не смущал маленький рост Костика. Ей казалось, что в этом и заключается его обаяние.

Если бы только сам предмет обожания Алины мог догадываться о чувствах девушки. Если бы Костику хоть намекнули о том, что симпатичная ему девушка и сама не прочь была бы завязать с ним близкие отношения. Каким бы счастливым человеком он был. Но пока что ни Костик не догадывался, ни Алина ему не открывалась. Каждый из них страдал втихомолку, втайне от других. И конца этой их обоюдной глупости, которую люди почему-то между собой называют любовью, пока что не предвиделось.

Дядя Сева стоял за рабочим столом, прилаживая к своему детектору новую катушку. Всего до недавнего времени катушек у него было три штуки. Одна — самая большая — предназначалась для поисков в открытом поле, где находки, если они имелись, лежали на приличном расстоянии одна от другой. Средняя катушка бралась для работы на местах бывших торжищ или ярмарок, где на пятидесяти квадратных сантиметрах могло оказаться и три, и даже больше целей. И, наконец, самую маленькую дядя Сева брал для работы по сильно, как он говорил, замусоренным местам — жилым домам, чердакам и тому подобному. Там на одном пятачке могло быть все утыкано разными ценными, на взгляд дяди Севы, вещами. А на взгляд остальных — сущим хламом.

Отец Алины кинул на ребят взгляд поверх своих очков и прокомментировал:

— Герои наши вернулись! Как у вас ощущения?

— Прекрасные! Дядя Сева, а вы можете дать нам лупу?

— Лупу?

— Да. Лупу, увеличительное стекло. Дайте, пожалуйста.

— Лупу, говорите, — задумчиво пробормотал дядя Сева, так что не ясно было, даст или не даст. — А зачем вам лупа понадобилась?

— Так… Есть одно дело.

— Какое?

— Хотим клеймо рассмотреть.

— Клеймо, говорите. И что за клеймо?

Дядя Сева все медлил, тянул время, явно пытаясь удовлетворить свое любопытство и выведать у друзей побольше информации. Друзья не видели причин, чтобы скрывать свою находку.

И Костик объяснил:

— Хотим рассмотреть клеймо на одной вещи, которую мы нашли в лесу.

Теперь дядя Сева посмотрел на них уже куда внимательней. И в его глазах, казалось, мелькнуло что-то сродни восхищению с легкой примесью зависти.

— Нашли, говорите, — произнес он. — Вот так взяли и без всякого оборудования нашли вещь с клеймом? А вот мне уже много дней подряд ничего стоящего не попадается! Сплошь «советы», причем уже поздние. Вон, взгляните.

И он указал на стеклянную поллитровую банку, забитую мелкой желтой мелочью. Все монеты были с гербом СССР, венок, увитый лентами с названиями союзных республик. Азербайджанская ССР, Армянская ССР, Белорусская ССР, Грузинская ССР. Где сейчас все эти республики? Нет их. А монеты, которые были отчеканены в те годы, сохранились. Вон они, лежат себе в баночке. Свидетельствуют.

— Дядя Сева, зачем они вам?

— Может, моим внукам пригодятся. Сейчас-то еще слишком мало лет прошло, чтобы эта мелочь имела какую-то ценность. Но лет через пятьдесят вполне возможно, что и сгодятся на что-нибудь.

— Дядя Сева, так что насчет лупы? Дадите вы нам ее?

— А какая вам нужна лупа? С сильным увеличением или так?

— Давайте с сильным.

— Есть у меня одна лупа, хорошая штучка. С подсветкой. Такую вам дать?

— Да, да! Давайте!

— Отличная вещь, всегда ее с собой ношу.

И дядя Сева принялся хлопать себя по карманам. Друзья следили за ним с нетерпением. Дядя Сева обхлопал себя с ног до головы и казался растерянным. Потом он хлопнул себя по лбу и воскликнул:

— Так она же в куртке осталась. Алина, принеси мою куртку. Она в прихожей висит.

Алина пошла и вернулась, чтобы сказать, что в прихожей куртки нет.

— Наверное, мама взяла, — не теряя спокойствия, резюмировал дядя Сева. — Пойди, спроси у нее.

Алина снова ушла.

Потом вернулась и сказала:

— Мама говорит, что бросила твою куртку в стирку. Она говорит, что ты сам велел ей это сделать.