Наталья Никольская - Мы слишком много работаем

– Лелька, привет, а я к тебе, – произнес он то, что говорил всегда, являясь ко мне в гости.

– Извини, я очень спешу, – мне захотелось побыстрее избавиться от Мурашова, который словно нарочно держал бутылку в вытянутой руке, словно соблазняя меня ею.

– Куда спешишь? – сразу же поинтересовался этот любопытный, уже проходя в квартиру.

Я знала о недостатках Дрюниного воспитания, но нельзя же проявлять такое явное нахальство! Нужно было выгнать его сразу же, но… Я очень мягкий человек по натуре, к тому же, в отличие от Дрюни, очень хорошо воспитана.

– Я еду к Кириллу, – сообщила я и неизвестно зачем добавила:

– За деньгами.

Дрюня сразу же насторожился. Упоминание о деньгах всегда действовало на него позитивно. Хотя, с какой стороны посмотреть.

– За деньгами? – переспросил он, почесывая лоб. – Это круто! А я вот на мели сижу…

– Откуда же у тебя деньги на водку? – спросила я.

– Да сейчас вот скалымил чуть-чуть.

– И сразу водки купил?

– Нет, почему, еще машину заправил! – возмущенно заявил Дрюня.

У Дрюни когда-то были старенькие «Жигули», доставшиеся ему от отца. Потом этот авантюрист менял свои машины несчетное количество раз, неизменно уверяя меня, что совершил выгодную сделку. Уж каких только моделей у него не было – разумеется, не самого нового образца. На сей раз Андрей Геннадьевич являлся обладателем УАЗика, довольно, кстати, приличного. Последнее обстоятельство подсказывало мне, что здесь не обошлось без участия доброго Геннадия Николаевича, ссудившего непутевому сыну энную сумму, чтобы он смог поменять свой рыдван на этот УАЗик.

Официально Мурашов отродясь нигде не работал, но наличие машины позволяло ему порой получать кое-какие дивиденды. Правда, из них мало что доставалось его жене Елене и дочери, но у Дрюни были любящие родители, которые не давали ему пропасть.

К тому же Дрюня обладал страстью влипать в разного рода авантюры, сулящие, по его словам, кучу денег, а приносящие на деле один геморрой, как выражалась Полина.

Вот так он и жил, время от времени подкидывая проблем кому-то из своих близких. На сей раз он решил преподнести их мне.

– Так тебе когда к Кириллу-то? – спросил Дрюня.

– Через час.

– Леля! – глядя на меня как на маленького и глупого ребенка, с укоризной проговорил Дрюня. – И ты хочешь выгнать лучшего друга из дома, когда у нас есть час времени?

– Да, а на дорогу мне сколько, по-твоему, надо? – возразила я.

– Так я тебя до Кириллова офиса за десять минут домчу! У меня машина – зверь! Вон, глянь в окно!

Я не стала глядеть в окно, потому что уже не раз видела это чудовище.

А Дрюня тем временем продолжал меня убеждать:

– Мы с тобой за пятьдесят минут все успеем! Тут и пить-то нечего!

– Как же ты пьяный за руль сядешь? – привела я последний аргумент, правда, довольно робко, потому что уже почувствовала, как маленький чертенок, всегда сидящий внутри меня – и как он туда попал, ума не приложу – толкает меня своими кулачонками на отчаянный поступок.

– Фи, нашла проблему! – презрительно скривился Дрюня.

– Да у меня все гаишники в городе знакомые, ты что, не знала?

Я догадывалась об этом. Действительно, наверное, в Тарасове не было ни одного гаишника, который не знал бы Дрюню, но только совсем не с той стороны, которая могла бы сыграть позитивную роль.

Машину Дрюня водил великолепно, даже с закрытыми глазами. Но любовь садиться за руль в пьяном состоянии часто приводила к тому, что Дрюня начинал внаглую лихачить, а это в свою очередь приводило к нежелательным встречам с гаишниками.

Сколько раз у Дрюни отбирали права, сколько раз его машину отгоняли на штрафную стоянку – боже мой, мне бы вспомнить в тот момент хотя бы об этом!

Но я словно в амнезию впала. Прямо не знаю, что со мной случилось в тот момент, как я могла растерять природную предусмотрительность – видимо, буря в тот день была магнитная.

Одним словом, мы сели за стол. Закуски у меня, естественно, не было почти никакой по причине отсутствия денег, но для нас с Дрюней это давно перестало быть проблемой.

Мы выпили по первой, потом по второй. Разговорчик такой милый завязался…

Короче, опомнилась я только тогда, когда до условленного часа осталось десять минут.

– Дрюня! – вскричала я, вскакивая со своего места.

– Чего ты? – поднял на меня уже повеселевшие глаза Мурашов.

– Ехать же надо! Быстро!

– А, ну это мы… Это мы запросто… – забормотал Дрюня, опрокидывая в рот еще одну рюмку.