Наталья Никольская - Зловредная жертва

– Завтра до обеда сможешь? – спросил мужской голос.

– Не-е, до обеда у них визит в католическую общину. Это дело затянется надолго, я их знаю. Как затянут про благотворительность, да про Господа-Боженьку, так и не остановятся. Давайте лучше вечером, после пяти, – предложил женский голос.

– Как скажешь, – буркнул мужской, – без тебя нам все равно не откроют. Только точно сегодня! А то протелимся, уплывут наши денежки.

– Вов, только обещай, что не будет, как в прошлый раз.

– Лиличка, ласточка, ты что, думаешь, я сам рад?

От усердия бабуся наклонилась и почти зависла не в очень удобном положении. Так как ловкость ее была уже не та, руки не те, да и ноги не те, то равновесие она потеряла очень даже быстро. В последней попытке не выдать себя врагам она зацепилась за не совсем тонкую палку, скромно стоящую рядом с ней. Палка оказалась ничем не зафиксированной шваброй. Видимо, тяготясь тем, что не смогла ничем помочь этой почтенной женщине, она решила упасть вместе с ней. К швабре присоединилось ведро, к ведру – ржавый совок для сбора мусора. Выскочившие на шум блондинка и двое мордоворотов застыли, как вкопанные.

– Понаставили тут, ни пройти, ни проехать, – совершенно искренне ворчала бабуся, пытаясь подняться, – чуть было кобчик не зашибла. А он у меня что, казенный, что ли?

В экстремальных ситуациях у нее срабатывал механизм выключения страха и паники. Поэтому и сейчас она не испытывала ничего, кроме раздражения на захламивших помещение разгильдяев.

– Кто бардак развел? – рявкнула она.

– Ты кто? – от подобной наглости один из мордоворотов даже не успел осерчать.

– Я-то ясно кто, а вот вы чего тут делаете? – бабусе нечего было терять, поэтому она решила держать ту же линию поведения и наглеть до победного конца.

– А, все ясно, приползла, наконец. Колян, разберись-ка с этой старой рухлядью, – кивнул первый мордоворот, видимо, именуемый Вовой. Он обнял за плечи блондинку и удалился.

– Да, разберись, а то смотреть противно, – поддакнула бабуся.

– С чем? – не понял Колян.

– С бардаком этим, с рухлядью, то бишь.

– Ну, ты даешь, – заржал Колян, – приколистка старая. Так это ты рухлядь и есть, и разбираться надо мне с тобой, а тебе – с мусором. Ты зачем сюда вообще приперлась? Давай, давай, работай. Оплата потом, как обычно. Вода за углом, в туалете, на склад носа не суй, башку разобью, – лаконично объяснил ситуацию мордоворот.

Наконец, бабуся догадалась, что сразу ее не прибили, поскольку приняли за уборщицу. Мысленно поблагодарив добрую женщину за опоздание, бабуся принялась за уборку. Лень не являлась одним из доминирующих качеств ее характера, поэтому она не без удовольствия шуровала шваброй, попутно обдумывая, как использовать сложившуюся ситуацию себе на пользу.

Убираться было даже весело. То и дело мимо нее сновали какие-то типчики с тележками, пробегали одиночные озабоченные граждане и целые их группы. Бабуся с остервенением возюкала по щербатому полу шваброй, специально задевая зазевавшихся товарищей мокрой тряпкой и повторяя понравившийся ей и даже выученный наизусть монолог школьной нянечки из «Большой перемены»:

– Ходют и ходют, топчут и топчут, и чего, спрашивается, ходют?

Неизвестно, зачем в свое время запомнила она этот монолог, но повторять его в этой ситуации было очень даже приятно.

Через час героической борьбы с беспорядком она добралась и до той комнаты, где происходил разговор блондинки с двумя типами. Комната была пуста. Видимо, ее хозяева только что куда-то удалились. Бабуся решила воспользоваться моментом и произвести досмотр помещения.

Помещение, на первый взгляд, не представляло из себя ничего интересного. Обычная подсобка на складе: трухлявый диван в углу, доисторический сервант с мутным, заляпанным стеклом, полная окурков пепельница на столе. Заинтересовала бабусю только узкая дверь в стене. Евдокия Тимофеевна приложила к ней ухо – тишина. Скорее всего, помещение, находившееся за дверью, пустовало.

Она тихонечко, потом сильнее потянула за дверную ручку – закрыто. Пришлось нагибаться и пытаться рассмотреть что-нибудь через замочную скважину. О, замочная скважина! Только примитивные люди считают, что ты была создана лишь для того, чтобы ключ мог открыть дверь. А кто может сосчитать, сколько удовольствия получили любопытные мира сего, припадая жаждущим взглядом к божественному отверстию! Скольким одиноким, скучающим сердцам она заменила телевизор и радио! Скольким обманутым супругам раскрыла глаза! Скольким сплетникам щедрым жестом бросила под ноги материал для диспутов и задушевного обмывания косточек ближних своих! Впрочем, в этой двери, к величайшей досаде бабуси, замочной скважины не было.