Наталья Никольская - Мечта каждой женщины

Костиков уехал из милиции с чувством какой-то недосказанности: «Как-то все странно, – размышлял он уже в машине. – Будто не успел что-то сделать. Хотя вроде бы обо всем поговорили и мнение у меня сложилось вполне определенное…» Решив для успокоения совести обязательно посоветоваться с Евдокией Тимофеевной, он отбросил прочь всякие мысли о задержанном Митяеве и переключился на собственные проблемы: «Надо опять молоко купить, а то баба Дуся вчера так и не испекла блинчики», – неожиданно вспомнил он, притормаживая возле супермаркета.

Но даже после выполнения гражданского долга, как называла его поход по магазинам Ирина, облегчения Игорь не почувствовал. Он еще посидел в машине и вдруг подскочил от осознания того, что в который раз уже забывает купить нюхательный табак для любимой родственницы.

Но на это уже в очередной не было времени: «Ладно, на обратном пути куплю», – успокоил сам себя Игорь, потому как в голову неожиданно пришла совершенно бредовая идея посетить одного человека, имеющего представление об истинном положении дел в семье Кавериных. Костиков нажал на педаль акселлератора и резко тронулся с места. Через несколько минут он уже прибыл в пункт своего назначения.

Дверь в квартиру открыл уже знакомый подтянутый старичок в отглаженных серых брюках и домашних туфлях.

– А, это Вы, господин садовник, – улыбнулся он, широким жестом приглашая Игоря войти. – Что-то давно Вы у меня не были.

– Все как-то случай не представлялся, – виновато улыбнулся в ответ детектив. – Я и сейчас по делу заскочил.

«Снова серый цвет, – почти испугался Игорь Анатольевич, в гардеробе которого тоже присутствовало несколько вещей этой безупречно-респектабельной гаммы. – По-моему, я уже подозреваю всех, кто любит серый».

– Я уж понял, – ничуть не обиделся Павел Леонидович.

– Понимаете, я бы хотел узнать, приходил к Вам из милиции майор Малышев, – осторожно спросил Костиков.

– Приходил, приходил, – с готовностью ответил Карпов. – И все время расспрашивал про то, как я Маргариту любил. И про наши с Валентином отношения. В общем, я ему, как и Вам, сказал, что не стал бы я столько лет на человека зло держать. Тем более, что Владьку, крестника моего (упокой, Господи, его душу!), я еще больше любил… – притих на мгновенье Павел Леонидович. – А как умер он, да еще Петрович, так и меня ничего на этом свете больше не держит.

– Ну, это Вы зря так говорите, – попробовал настроиться на оптимистический лад Костиков. – Вы нам еще пригодитесь, – улыбнулся он. – Я еще хотел спросить про смерть вашего крестника, – поднял Игорь больной вопрос: – как Вы думаете, могли в доме Каверина храниться какие-нибудь лекарственные средства… ну, похожие на наркотики?

– Что Вы! – замахал руками Павел Леонидович, вскакивая со стула. – Да после смерти Владика Валентин вообще аптечку из своего дома исключил и все таблетки выбросил! Знаете, у него даже когда голова с похмелья болела, он к соседям за анальгином бегал, а в квартире ничего не держал!

«Хорошенькое дельце получается», – заметил Игорь Анатольевич про себя, по инерции нащупывая трубку в кармане.

Но курить в доме Карпова было категорически запрещено – в этом детектив убедился еще в первый свой визит в тропический оазис. Павел Леонидович не выносил табачный дым даже в малой консистенции. Тем более, считал, что любимые цветы, взлелеянные его заботливыми руками, ни в коем случае не должны подвергаться такому стрессу.

Поэтому сейчас Игорю оставалось только мечтать о табаке с вишневой косточкой, аромат которого он так любил. Кроме того, детектив просто привык к тому, что в любой трудной жизненной ситуации трубка неизменно выручала его. Поэтому столкнувшись с невозможностью спокойно покурить и подумать, он как-то занервничал.

Тем более, узнав, что Малышев уже идет у него по пятам: «Неужели мало ему Митяева, что он еще и этого подозревать будет?» – ломал голову Игорь. В то же время он хорошо понимал, что подробности семейной жизни Кавериных ни для кого из соседей не были секретом (узнала же о них Евдокия Тимофеевна), и давно превратились в этакую «Санта-Барбару», правда, без интриг и кровавых подробностей. Так что Малышеву не составляло большого труда определить главного подозреваемого.

Вот только Игоря такой поворот дела вовсе не радовал. Мало того, что и так у него были связаны руки и он о каждом своем шаге должен теперь докладывать Малышеву, который просто упивается своим превосходством. Так еще попутно приходилось отметать неподходящих кандидатов на роль убийц. «Как будто частному детективу больше заняться нечем! – злился Костиков сам на себя за то, что вообще ввязался во всю эту историю.