Ольга Степнова - Своя Беда не тянет

Я наклонился и стал разыскивать на полу телефон. Я хотел рассмотреть его останки, чтобы с зарплаты купить Ильичу такой же. Ну, или с пяти зарплат. Телефона нигде не было, и я заглянул под батарею. Там лежала пустая пластиковая бутылка, в каких продают минералку. Я вытащил ее, еще больше свирепея от злости на засранцев-учеников и лентяек-уборщиц. Я хотел швырнуть бутылку в урну, но заметил, что это странная какая-то бутылка. У нее было срезано дно и вместо него внутрь вставлен полиэтиленовый мешок, к мешку привязан шнурок, горлышко вместо пробки запечатывал наперсток. Это была какая-то приспособа: бутылка воняла гарью, была закопчена, видно было, что ей пользовались совсем недавно. Ничего хорошего эта находка означать не могла.

В моей школе не курят, в моей школе не пьют — это культ, это стиль, это образ жизни, примером которого стал я сам. Когда я понял, что дети — и старшие и младшие, смотрят мне в рот и во всем подражают, я завязал с вредными привычками. Я бросил курить, я не пью даже пива, я своим примером доказал, что сильному и свободному человеку не нужны никакие допинги. И они мне поверили.

И вдруг — эта бутылка.

Я понюхал ее, запах резкий, сладковатый, я не знаток, но, кажется, так пахнет травка. От злости я ударил кулаком в кафельную стенку, чуть не сломал пальцы и выскочил из туалета, забыв про телефон. Я помчался к Ильичу, словно сзади меня подгоняли палками.

— Это что? — сунул я ему под нос сооружение.

Он сфокусировал на нем взгляд и прилежно ответил:

— Бутылка. С мешком и наперстком.

— Я вижу, что это не флакон духов. Что это?! — чуть не заорал я.

— Не знаю, — пожал плечами Ильич. — Бутылка. Не духи, конечно, но… тоже воняет. Где ты ее взял, Петька?

Я дернул за шнурок, полиэтиленовый пакет с шумом выскочил наружу.

— Да не переживай ты так, — махнул рукой расслабленный Ильич. — Ты где работаешь? В школе. Этим уродам чего только в голову не взбредет. Если бы я на все так реагировал, то сдох бы давно. Выбрось и забудь!

Я развернулся и пошел из кабинета.

— Эй, Петька, а мой телефон?

— Я не Петька! — заорал я, хлопнул дверью, и пошел в туалет искать телефон.

Только я в школе мог так разговаривать с директором. Особенно он зауважал меня, когда я из Дроздова превратился в Сазонова. Я особо не стал объяснять ему подробности превращения, и, по-моему, он сделал вывод, что я ни больше ни меньше — тайный агент, и со мной лучше дружить.

Я на карачках облазил весь сортир, подключил двух пацанов, но мобильника так и не нашел. Видно, его прикарманил тот, кто зашел в туалет сразу после меня.

— Это что? — сунул я бутылку под нос двум восьмиклассникам, помогавшим мне искать телефон.

— Бутылка, — честно глядя мне в глаза, сказали хором они. — С мешком и наперстком.

Я треснул бутылкой себе по коленке и ушел. Пропавший мобильник меня волновал меньше, чем эта вонючая бутылка. Кто-то бросил мне вызов, а я понятия не имею, кто, и даже не могу разобраться в этих гнусных приспособах. Прозвенел звонок, но у меня было «окно». Я нашел на первом этаже пустое ведро, налил в него воды и пошел в сарай.

Возлюбленный ползал в углу, в руках у него была рулетка, он что-то вымерял.

— Слышишь, брат, — сказал он, когда я зашел, — ты так и не сказал как тебя зовут.

— Глеб Сазонов, — я поставил ведро около умывальника. — Помойся, там под столом таз есть.

Женька криво улыбнулся разбитым ртом.

— Я тут это, печку тебе положу, а то с буржуйкой — это не жизнь.

— Это что? — я поднес к его чуть приоткрытому глазу бутылку.

Женька посмотрел на нее внимательно и серьезно, словно сразу понял всю важность задачи.

— Бутылка. С мешком и наперстком.

— Ясно. Я закрою тебя на замок снаружи, а то вся школа всполошилась, что мой коттедж не закрыт.

Женька кивнул, я вышел и навесил снаружи тяжелый замок, но закрывать его не стал, просто пристроил скобу так, чтобы он выглядел как закрытый.

Честно говоря, я думал Женька знает всю изнанку жизни, а то, что бутылка из этой области, я не сомневался.

Из учительской я позвонил в инспекцию по делам несовершеннолетних.

— Грачевскую, пожалуйста, — попросил я дежурную.

— По школам, — отрезала она.

Это означало, что Ритка может появиться в школе с минуты на минуту, а может и к вечеру. Это означало, что ответ на свой вопрос я получу не прямо сейчас. От злости и беспомощности я размахнулся и швырнул бутылку в угол. Она, ударившись об стенку, сделала два бодрых скачка, и закрутилась в центре учительской, будто ей решили поиграть в бутылочку.