Пьер Сувестр - Месть Фантомаса

В самом деле, мамаша Косоглазка объясняла, что она сняла на Часовой набережной скромный магазинчик, чтобы продавать там подержанные вещи. Она была честной женщиной и никогда никого на грош не обманула. Ей ничего не надо было, кроме как спокойно жить и зарабатывать достаточно, чтобы в один прекрасный день уйти на покой. Ее магазин состоял из двух комнат и погреба в подвале, в который она сложила при переезде множество всякого старья. Никогда она не спускалась в этот погреб, никогда. Она слишком боялась крыс… И вот однажды — она спокойно занималась починкой старой одежды — в ее лавчонку ворвались люди из полиции…

Ее обвинили в укрытии контрабандных вещей, в изготовлении фальшивых денег и еще неизвестно в чем…

Ее заставили спуститься в подвал и констатировать наличие всех этих вещей во втором погребе, который также принадлежал ей!

Ну, и кто же был больше всех удивлен? Конечно же, мамаша Косоглазка, которая и не подозревала о существовании этого второго погреба и, тем более, не могла знать, что он сообщался со сточной канавой и, уж менее всего, что эта сточная канава выходила к Сене и что по Сене поступали тюки контрабандных товаров, которые прятались у нее разбойниками. К счастью, судьи это поняли, и после суток предварительного заключения она была выпущена на свободу!

Сначала она утверждала, что не знает обвиняемых, представших сегодня перед судом присяжных заседателей, в частности Бочара. В действительности же это было неверно. Она их знала, поскольку встречала раньше, когда жила в квартале Ла-Шапель, но это было так давно, так далеко, что она уже об этом не помнила.

Однако ей очень хотелось, чтобы это дело побыстрее закончилось.

С самого начала заседания мамашу Косоглазку особенно впечатлили пристальный взгляд и смущающая точность вопросов, которые то и дело задавал прокурор…

А старуха, в свою очередь, опрашивала слушающих ее, пытаясь узнать, каким будет по отношению к ней возможное мнение присяжных заседателей, когда она сейчас предстанет перед судом в качестве свидетеля.

Свидетель мамаша Косоглазка!

Слушая ее болтовню Фандор не мог не заулыбаться, так как знал, чего стоит почтенность старой перекупщицы краденого.

Конечно же, она была виновна, как, впрочем, и остальные личности в наручниках, сидевшие на скамье подсудимых. Но, поскольку она не была арестована, значит, Жюв, несомненно, решил, что момент еще не был благоприятным, чтобы вывести из игры причиняющую волнения старушку.

Именно в этот момент, выйдя из окружения адвокатов и муниципальной стражи, которых он изумительно веселил своими глупыми ответами, Жюв, чудесно замаскированный до такой степени, что Фандор и сам с трудом узнал его в одеянии Дырявой Башки, приближался к мамаше Косоглазке и смотрел на нее, разинув рот.

— И ты тоже? — спросила старуха, бросив угрожающий взгляд на своего мнимого служащего. — Ты тоже свидетель?

Дырявая Башка состроил смешную гримасу, почесал свою всклокоченную бороду и изрек со взволнованным видом:

— Я забыл, я не знаю.

Присутствующие прыснули со смеху, и Фандор больше всех.

В этот момент один из секретарей метра Анри-Робера подошел к журналисту и произнес ему на ухо с покровительственным видом, который часто принимают молодые адвокаты:

— Это блаженный, дорогой мой, нечто вроде идиота. И вы думаете, что во время следствия кто-нибудь это заметил. Он будет заслушиваться в качестве свидетеля… и еще…

Фандор кивнул головой, сдерживая сильное желание засмеяться.

— Спасибо за информацию, — пробормотал он с несколько особенной интонацией, иронию которой адвокат абсолютно не понял.

Мамаша Косоглазка завидовала Дырявой Башке.

— Тебе повезло, — наивно заметила она, — что слишком глуп.

Разговоры внезапно стихли — низенькая дверца суда присяжных заседателей, выходящая на коридор, только что открылась, и судебный исполнитель объявил:

— Заседание продолжается… Прошу свидетелей сюда… Мамаша Косоглазка… сейчас ваша очередь!

Чтобы попасть в зал заседаний, народ толпился у узкого входа…

Однако Фандор вместо того, чтобы последовать всеобщему движению, взял за плечо Дырявую Башку и прокричал достаточно громко, чтобы быть услышанным теми, кого этот жест мог бы удивить:

— А-а, чертов Дырявая Башка! Вот ты-то мне и нужен! Держи, старик, вот сорок монет, потом пропустишь стаканчик… Иди сюда на пять минут, мне нужно взять у тебя интервью и написать хорошенькую статью…