Дарья Калинина - Клубничка по-шведски

Но то ли Галочка была слеплена из другого теста, то ли Арнольд был не настолько любим, чтобы вытеснить из сердца Галочки ее настоящую страсть — себя, любимую, но она была уверена, что поступила совершенно правильно. И если и раскаивалась, то только в том, что не понимает, как и на что ей жить дальше.

— Как он мог? — растерянно вопрошала она подруг. — Сам исчез, а на меня еще и долги свои повесил?

— Один долг.

— Зато какой! Пять тысяч долларов! Да на такие деньги целый месяц жить можно!

На взгляд подруг, на эти деньги можно было прожить существенно больше. Но у Галочки было свое понятие о жизни и о расходах.

— Перед тем как исчезнуть, он должен был позаботиться обо мне! — расстраивалась девушка. — Как он мог? Он что, меня бросил?

— Скорей всего, он попал в беду.

— Ой, его похитили?

Подруги только плечами пожали. Хотели бы они сами это знать. Но одно было ясно — с Арнольдом что-то случилось. И что-то весьма серьезное. Раз уж даже бандиты не смогли его найти. И невеста терялась в догадках, где он может быть. Долг в пять тысяч долларов в расчет подругами не принимался. По словам Галочки, Арнольд зарабатывал такую сумму за месяц, максимум за два.

— Перезанял бы у кого-нибудь другого, — капризничала Галочка. — У него полно богатых друзей. Зачем было занимать у этого Валеры?

— Видимо, деньги твоему жениху понадобились срочно. А больше никто в тот момент не мог одолжить ему такую сумму.

— А зачем ему понадобились эти деньги? — продолжала кривить свой хорошенький ротик Галочка. — Я ведь уехала!

В общем, хотя Галочка и была красавицей, подругам она не слишком-то понравилась. Тяжело иметь дело с человеком, который уверен, что весь этот мир создан исключительно для того, чтобы ему в нем жилось вольготно, комфортно и сытно. И вся планета, разумеется, вертится исключительно для удобства самой Галочки.

— А она тот еще цветочек, — прошептала Леся на ухо Кире, воспользовавшись тем, что Галочка занялась наведением красоты на свое личико, ничуть не смущаясь толчков и качки, с которыми двигалась среди дорожных пробок их машина.

— Лучше думай, куда нам ее девать?

— В смысле?

— Домой ей нельзя. А куда еще?

— К родителям, наверное, — предположила Леся.

И повернувшись к Галине, приступила к выяснению, куда они поедут. И тут же возникли осложнения.

— Какие родители?! У меня батька в Харькове, а маманя в Лиде.

— Где?

— Лида — городок такой в Белоруссии.

— Так твои родители не живут вместе?

— Ага, — равнодушно отозвалась Галочка. — И к ним я не поеду ни за какие коврижки. Ни к батьке, ни к мамке. Лучше уж пусть меня бандиты поймают, чем обратно к предкам.

— Но какие-нибудь родственники у тебя в Питере есть?

— Нет.

— А друзья?

— Арнольдик. Он мой самый лучший друг, жених, лапочка!

— К Арнольду нельзя. Там тебя ждут бандиты.

— Не дура! — буркнула Галочка. — Слышала уже! А куда же мне тогда деваться? На вокзале ночевать?

Подруги переглянулись. Вот так ситуация. Никак они не думали, что эта Галочка навяжется им на шею. Но Кира так быстро сдаваться не привыкла.

— Но где-то же ты жила до того, как познакомилась с Арнольдом.

— Ага. У Мишки. Но к нему мне нельзя.

— Почему?

— Женился он, — проронила Галочка и, видимо, сочтя, что тут требуется пояснение, добавила: — Не на мне.

— А до Миши?

— До него у Витюнчика жила.

— Может быть, он тебя приютит?

— Как же! Ждите! И потом, он такой зануда, что я к нему сама не сунусь! Нет уж, раз такое дело, пойду на вокзале перекантуюсь. Мне не привыкать.

И Кира сдалась. Не могла она отправить человека ночевать на вокзал. Особенно если этот человек был женщиной.

— Ладно! Поживешь пока у меня, — сказала она. — Только у меня дома кот.

— Обожаю кошек! — запрыгала на мягком заднем сиденье и захлопала в ладоши Галочка. — Они такие миленькие.

— Аллергии у тебя нет?

— Нету. Я вообще очень здоровая.

Это было видно и без объяснений. Кожа Галочки, смуглая от природы и еще больше загоревшая на южном солнышке, буквально дышала силой, здоровьем и молодостью. Черты лица у Галочки были не слишком правильные. Нос крупноват. Подбородок слегка срезан, а форма рта оставляла желать лучшего. Но что за беда?

Глаза у Галочки горели таким живым задором, и от всей ее фигурки веяло такой первобытной животной страстностью, что становилось очевидным — не в красоте счастье. Мужчины должны были сходить по Галочке с ума целыми пачками. Нетрудно понять, чем непосредственная живая девушка привлекла к себе внимание толстяка Петрушкина.