Наталья Никольская - Жертва Сименона

Вот теперь я могла ответить на этот вопрос со всей определенностью. Точка в расследовании была поставлена! Я могла бы сказать этому славному человеку, что в минувшую среду к нему приходил убийца. Либо… Либо призрак – одно из двух! Потому что по официальной версии Дмитрий Иванович Загорулько, тысяча девятьсот пятьдесят седьмого года рождения, русский, уроженец поселка Александрово Поле Тарасовской области, погиб днем раньше в автомобильной катастрофе. Труп погибшего сильно обгорел…

«…Дорогому учителю от ученика, которого вы никогда не опознаете»… Расчет был верен, Дмитрий Иванович: того, кто умер и похоронен, опознать нельзя. Но живого – можно!

Через неделю, в воскресенье, мы с Ольгой сидели под зонтиком уличного кафе на нашем «тарасовском Арбате». Стояла чудная погода – второе «бабье лето»! – и предприимчивые дельцы решили продлить сезон обслуживания под открытым небом. А мы с сестренкой решили воспользоваться небесной благодатью и выползти из душных квартир на воздух: людей посмотреть, а главное – себя показать. Ведь, несмотря на известные потери, которые обе мы понесли в ходе расследования по так называемому «делу Палискиене», нам обеим все еще было что показывать, черт возьми!

Все основные «моменты истины» – покушение на мою жизнь, московская «одиссея» Ольги Андреевны, смерть Дрюни Старостина и, конечно, сенсационный арест «Менделеева»-Загорулько и его жены, – все это было давным-давно рассказано и пересказано, обсуждено и утверждено, объахано и объохано. На мое удивление, сестра всего только раз попыталась упасть в обморок, «переваривая» эти новости. Должно быть, «этапы большого пути» ее все-таки закалили.

Мы ждали Жору Овсянникова. Он был так замотан в последнюю неделю, что просто валился с ног, и даже я не рисковала отнимать время у старшего следователя УВД. Но сегодня он сам пообещал выкроить полчасика, чтобы поделиться последними новостями, и мы договорились о встрече в этой кафешке.

Как настоящая «персона грата», Жора даже позволил себе опоздать на свидание – ровно на пять минут.

– Ого, армянский коньячок! Какое искушение для бедного майора, Оленька.

– Что значит – «искушение»? Разве ты не выпьешь со мной?! – Физиономия моей сестрицы вытянулась.

– Увы, дорогая! Я опять при исполнении.

– Как, в воскресенье?!

– Что поделать! Мне сейчас позвонили, что ваш попутчик, Ольга Андреевна, просится на допрос. Когда сидишь в КПЗ впервые в жизни, никогда нельзя знать заранее, когда на тебя навалится приступ откровенности. Вот и приходится ловить момент, девочки!

Жора подмигнул Ольге и потянулся к бутылке.

– Ну, разве одну капельку, дорогая! Надеюсь, у моего подследственного нет аллергии на спиртное, как у твоей сестры? Хоть он и трезвенник, но…

– Пусть не прикидывается! – отрубила Ольга. – Я сама видела, какой он «трезвенник». Тогда, в поезде.

– Ну, знаешь! Как говаривал один известный киногерой, за чужой счет пьют даже язвенники и трезвенники. Должно быть, опыт, приобретенный в твоей компании, Оленька, пригодился Загорулько позже, когда ему пришла недурная мысль выдать себя за погибшего брата. Между прочим, говорят, при аресте он довольно убедительно разыгрывал горького пьяницу. Даже в белую горячку впал… Но когда его осмотрели медики, сразу чудесным образом вышел из запоя.

– Он признался?! – в один голос выпалили мы с Ольгой.

– В убийстве Старостина и нападении на Поленьку – то есть на Оленьку! – пока еще нет. Он не дурак, и прекрасно понимает, что по этим эпизодам мы пока не располагаем убедительными доказательствами его вины. С него вполне хватит и Палискиене: ведь билетик-то у него нашли!

– Да неужели?! – опередила меня сестра. – Откуда же Загорулько узнал про билет? Ведь Айседора никому, даже мне…

– Пить надо меньше, радость моя! – насмешливо прервал ее Овсянников. – Между прочим, Палискиене объявила о своем выигрыше во всеуслышание, в ресторане. Вы даже тост подняли за Асину удачу.

– Не может быть! Врет он все, этот Загорулько!

– Ну что ж, ты сможешь уличить его в этом во время очной ставки, Ольга Андреевна. Она вам еще предстоит. Только на твоем месте я бы не был так самоуверен: по-видимому, подследственный не врет. Как иначе он мог узнать про билет, если не от самой Айседоры? Кстати, сразу становится понятным, зачем убийца стал убирать свидетелей: чтобы скрыть мотив преступления и пустить следствие по ложному следу. Это же ясно как дважды два!