Джанет Иванович - Делай, как я!

Мы с Валери готовили свои уроки за кухонным столом под строгим присмотром матери. Теперь, я думаю, то же самое делают Энджи и Мэри Алиса.

Затруднительно чувствовать себя взрослой, когда на кухне твоей матери ничего не меняется. Как будто время остановилось. Я захожу на кухню и прошу, чтобы мои бутерброды нарезали треугольниками.

– Ты никогда не уставала от такой жизни? – спросила я маму. – Не случалось ли тебе захотеть сделать что-то новое?

– В смысле сесть в машину и ехать, пока не окажешься на берегу Тихого океана? Или разрушить все в этой кухне? Или развестись с твоим отцом и выйти замуж за Тома Джонса? Нет, я о таком никогда не думала. – Она сняла крышку с кексов и посмотрела на них. Наполовину шоколадные с белой глазурью и наполовину желтые с шоколадной глазурью. На белой глазури цветные бусинки. Она пробормотала что-то, мне показалось «гребаные кексы».

– Что? – спросила я. – Я не слышу.

– Я ничего не говорила. Иди в столовую и садись за стол.

– Я так надеялась, что ты сегодня подвезешь меня в похоронное бюро, – сказала мне бабушка. – Там Стивс выставляет Расти Кухарчека. Я с ним в школе училась. Думаю, будет интересно.

По правде сказать, я не была чем-то занята.

– Разумеется, – согласилась я. – Но тебе придется надеть брюки. Я сейчас езжу на «Харлее».

– «Харлее»? Откуда это у тебя «Харлей»? – оживилась бабушка.

– С моей машиной проблемы, вот Винни и одолжил мне мотоцикл.

– Ты никуда не повезешь бабушку на мотоцикле, – вмешалась мама. – Она упадет и убьется.

Мой отец мудро молчал.

– Все будет нормально, – сказала я. – У меня есть еще один шлем.

– Вся ответственность ложится на тебя, – заявила мама. – Если с ней что-нибудь случится, ты будешь навешать ее в больнице.

– Может, мне приобрести мотоцикл? – задумалась бабушка. – Когда у тебя отбирают права, это распространяется на мотоцикл?

– Да! – дружно проорали мы. Никто не хотел, чтобы бабушка Мазур снова появилась на дорогах.

Мэри Алиса ела свой ужин, низко склонившись над тарелкой, потому что у лошадей нет рук. Когда она подняла голову, все лицо было вымазано картофельным пюре и соусом.

– Что такое лесбиянка? – спросила она.

Мы все замерли.

– Это когда девочки встречаются с подругами, а не с мальчиками, – сказала бабушка.

Энджи потянулась за своим молоком.

– Считается, что гомосексуализм является следствием поврежденной хромосомы.

– Я как раз собиралась это сказать, – добавила бабушка.

– А как насчет лошадей? – спросила Мэри Алиса. – Бывают лошади лесбиянки?

Мы все переглянулись. Ответа не знал никто.

Я встала.

– Кто хочет кексов? – с надеждой спросила мама.

Обычно для вечерних демонстраций в похоронном бюро бабушка одевается особо. Она предпочитает черные туфли и широкие юбки. Но с учетом мотоцикла она сегодня надела слаксы и теннисные туфли.

– Мне нужно обзавестись байкеровской одеждой, – сказала она. – Я только что получила пенсию, так что завтра с утра пойду по магазинам, раз уж теперь я знаю, что у тебя «Харлей».

Я уселась на мотоцикл. Отец помог бабушке сесть сзади. Я повернула ключ в зажигании, рявкнула двигателем так, что все трубы завибрировали.

– Готова? – крикнула я бабушке.

– Готова, – откликнулась она.

Я поехала прямиком по Рузвельт-стрит до Гамильтон-авеню, и очень скоро мы оказались перед заведением Стивса.

Я помогла бабушке слезть с мотоцикла и снять шлем. Она отошла немного от мотоцикла и поправила свою одежду.

– Теперь понимаю, почему многим так нравятся эти «Харлеи», – сказала она. – Они-таки будят вас там, внизу, верно?

Ра€сти Кухарчек находился в ритуальном зале номер три, что означало, что родственники сэкономили на его похоронах. Тех, кому после смерти покупали самые лучшие вместилища для вечного успокоения – из красного дерева, с ручной резьбой и цинковым внутренним покрытием, выставляли в зале номер один.

Я оставила бабушку с Расти и пообещала заехать за ней через час. Мы договорились встретиться у столика с печеньем.

Вечер выдался дивным, и мне захотелось пройтись. Я прогулялась вниз по Гамильтон-авеню и очутилась в Бурге. Еще не полностью стемнело. Через месяц люди в это время будут сидеть на своих верандах. Я уговаривала себя, что я гуляю, чтобы расслабиться, подумать о своих проблемах. Но очень скоро я обнаружила, что стою напротив дома Эдди Дечуча, причем в крайне раздраженном состоянии. Мне ведь так и не удалось его поймать.