Маша Стрельцова - Как растлить совершеннолетнего, Или Научи его плохому!

— За отказ — нет. — А вот за все твое добро — запросто.

— А кто ему мое добро отдаст? — опешила я.

— А там комбинация была целая продумана, уж сильно твоя трехуровневая квартира произвела на Перевалова впечатление. Так вот, он после того разузнал о тебе, да и его сын подкатился к Софии.

С секунду я смотрела на снисходительно — улыбающееся лицо Витьки, после чего хлопнула себя по лбу:

— Ну точно! Все срастается! Сонька же по мужу теперь Перевалова! И что, думаете, что если я помру, то все Соньке достанется? Да вот и нет! Я ее даже и не упомянула в завещании!

— Слушай, ты меня достала, — сурово сказал Корабельников. — Давай-ка теперь ты сядь на табуреточку, рот прикрой, да послушай, как оно все было? Лады?

— Лады, — кивнула я, и приготовилась слушать.

Александр Васильевич Перевалов был священником — миссионером. Есть на Кавказе большое село христиан — евангелистов, в основном славян, и жизнь там течет спокойно и размеренно, с божьим благословением. Жители с малолетства приучаются следовать заветам Христа, а так как одна из них — идите и научите других — то нет-нет, да и отправляют сельчане миссионерские группы по странам бывшего СССР. Не знаю уж как сейчас дело обстоит, когда каждая республика отгородилась от другой границей, но Александр Васильевич в России уж лет двадцать миссионерствует, так что уже и натурализовался давно. Сельчане на него и нарадоваться не могли. Основав крепкую церковь в одном городе — он не сидел на месте. Сформировав крепкое руководство, он тут же ехал в соседний город.

Сельчане только успевали отсылать Александру Васильевичу деньги, так как новообращенные жертвовали неохотно, а евангелизация — дело хлопотное. Надо было оплатить и регистрацию новых церквей, и аренду залов для богослужений, и священнику с семьей надо было где-то жить и что-то есть. А потом, после становления церкви, в каждом городе требовались еще и средства на постройку молитвенного дома, способного вместить всю немаленькую паству. Расходы были значительны, однако село на Кавказе — богатое, Господь благословляет его, и люди с радостью жертвовали на богоугодное дело.

Раз в два — три года Александр Васильевич приезжал в родные пенаты, с семьей и несколькими доверенными людьми, отчитывался, и все были довольны. Скандал грянул лет пять назад. Один очень богатый человек в Новгороде умер, завещав значительную сумму церкви Александра Васильевича, прихожанином коей он являлся. Пастор положил сумму в карман, ни с кем не делясь. А вскоре на Кавказе раздался звонок, и сельчане с недоумением узнали от Сергея, казначея из новгородской церкви, что их активный миссионер — вор и водит их за нос. Что жертвуют россияне, и охотно жертвуют, и вовсе нет нужды еще и деньги с Кавказа требовать. И что в последнее время пастор совсем жаден стал — все гребет себе в карман, и забывает поделиться. И раз так — то Сергей тоже молчать не станет, не резон ему теперь пастора прикрывать.

Сельчане были шокированы до предела. Но все же отправили людей в Новгород и еще в пару городов, где Александр Васильевич основывал церкви. Сергея — казначея они не нашли. А пастор встретил гостей очень доброжелательно, с укоризненным видом дал проверить бухгалтерию, и вел себя так, что проверяющим даже неудобно было за свои подозрения. Да, судя по записям — жертвовали крайне скудно. В воскресение с утра пастор отвез их на вокзал, а сам поехал на утреннее богослужение. Вот только на железнодорожных путях случилась авария, и таким образом рейс был перенесен на вечер. Гости, не долго думая, собрались да поехали в культпросветучилище, в актовом зале которого и проходили богослужения.

Попали они к самому концу. Как раз закончилась последняя проповедь и Александр Васильевич пустил по рядам большую чашу, размерами смахивающую на тазик, призывая жертвовать на строительство молитвенного дома. И народ, до отказа забивший немаленький актовый зал, очень охотно расстегивал кошельки. Ибо всем уже надоело тесниться в этом чужом зале.

Гости, онемев, наблюдали, как растет в тазике ворох купюр, там были и крупные российские купюры, и доллары, люди не скупились. После чего переговорили с прихожанами, что сидели поблизости — и те подтвердили, что все ждут — не дождутся, когда же будет построен собственный молитвенный дом, и посему тазик к пастору всегда возвращается полным.

А по бухгалтерским книгам следовало, в пересчете на доллары более пятидесяти за воскресный сбор прихожане еще никогда не жертвовали…