Маша Стрельцова - Как растлить совершеннолетнего, Или Научи его плохому!

— Ну что ж так долго? — укоряюще сказала она. — Несколько часов уж тебя жду, вечно ты опаздываешь! Пошли!

— Погоди! — решительно сказала я. — Погоди. Ты хочешь сказать, что я должна с тобой пойти… туда?

Я протянула руку в направлении неведомого мира, что был там, за пеленой.

— Ну конечно, не тут же тебя оставлять! — удивилась бабушка. — Не по-христиански это.

— Бабушка, ты уж извини, я тебя люблю, но не кажется ль тебе, что это нехорошо, что ты меня попросту уговариваешь умереть? — осторожно осведомилась я. — Я еще молода и почти красива, а ты мне — родная бабуля.

— Ээх, внученька, — вздохнула она. — Господь — он ведь меня не спрашивает, когда кого прибрать. Я вот только и могла, что тебя предупредить, чтобы ты все земные дела завершила до срока, да встретить тебя тут.

— А зачем меня встречать? — кусая в недоумении губы, спросила я.

— После смерти одному тяжко найти дорогу, — просто ответила она.

— Но я не умерла!!! — закричала я.

— Магда, не вредничай, — успокаивающе сказала бабуля. — И ничего в смерти страшного нет, поверь. Все хорошо.

Она оглянулась себе за спину и воскликнула:

— А вот и Димка за тобой идет! Уж как он тебя ждал, как ждал!

И тогда я проснулась. Глаза было открывать лениво, и я просто лежала и думала о своем сне. Надо же, как все реально было. Словно наяву с бабулей поговорила.

Какая-то странность ощущалась вокруг. Словно за тоненькой стенкой суетливо ходило множество людей, я слышала их голоса, чувствовала странные аптечные запахи. Что-то неправильное было и во мне. И в диванчике, на котором я спала.

Подумав, я осторожно пошевелилась и открыла глаза.

И изумилась.

Я никогда в жизни не удивлялась сильнее, чем в тот момент. Не было ни моей кухни, ни диванчика. Небольшая комната, из мебели — кровать, стулья, два кресла и телевизор. Похоже на номер в гостинице, да только вот около кровати стоял штатив с капельницей, и жгуты ее тянулись к моим рукам.

«Господи, что ты пила???» — пробормотал внутренний голос.

— Очнулась? — ровно спросил меня Дэн, оборачиваясь от окна.

— Ну да, — кивнула я, пытаясь улыбнуться почему-то потрескавшимися губами. — А что произошло?

— А произошло, что твоя попытка суицида оказалась неудачной, — скучным голосом поведал Дэн.

Я подумала что ослышалась и переспросила:

— Чего — чего попытка?

— Суицида, — так же отстраненно сказал он, взял со стола мобильник и заявил: — Ну, раз ты очнулась, то я пошел.

— Куда? — я в полном недоумении смотрела на него. — А я? Ты что, меня тут оставишь???

— Я сделал для тебя все что мог, — так же сухо сказал он и ушел.

А я заревела. Я совершенно не понимала, в чем же я провинилась, но было очень обидно. И из-за тона, которым он говорил, и из-за действий. Если он дуется на меня из-за парней, что меня подвезли от реки, так ведь Витька наверняка ему рассказал про покушения на меня. Ему надо б гладить меня по головке и утешать, а он!

«Редиска он у тебя», — вздохнул голос.

Дверь распахнулась, и показалась медсестра:

— Очнулась! — слегка неодобрительно посмотрела она на меня.

— А вы что, предпочли бы обратное? — несчастно осведомилась я.

Медсестра не отвечая подошла ко мне, ловко сделала укол, проверила капельницу и накормила меня таблетками.

— Я домой хочу, — хмуро сообщила ей я.

— Какое домой! — всплеснула она руками. — Вам еще лечиться да лечиться!

— Отчего лечиться? — перебила я ее. — Я спать ложилась совершенно здоровой! Что случилось-то, можете объяснить?

— Интоксикация, у доктора подробности спрашивайте, — бросила сестра и вышла.

Я полежала, подумала и потянулась рукой, свободной от капельницы, к телефону на столе.

Витька взял трубку со второго гудка.

— Корабельников, — хмуро сказал он.

— Это я, — голос мой был не менее хмур. — Ты в курсе, где я?

— Очнулась? — как-то очень скучно сказал он. — Я признаться, так и думал, что черта с два ты загнешься.

— Витя, а вот с этого места поподробнее, — перебила я его. — С чего б мне загибаться?

Он помолчал.

— Я ничего такого не помню, — раздельно процедила я. — И не надо мне поминать про спятившую маменьку, я точно знаю, что я всего лишь легла спать, а очнулась в больнице!

— Марья, вспомнить маменьку придется, — сухо сказал парень. — После того, что ты в прощальной записке наговорила — тебе точно лечиться надо. А уж грамм героина вкалывать из-за того, что мы все такие — сякие тем более нелепо.