Валентина Андреева: Форс-ажурные обстоятельства

Отхлебнув для храбрости глоток теплого шампанского и стараясь не терять из виду Маечку и Шурика как ориентиры, я прошлась по чьим-то ногам, вызвав отчаянные вопли их обладателей. Впрочем, вопли можно было расценить, как прощальные страдания от разлуки с Маечкой и Шуриком. И в последний момент увидела в дверях вагона Наташку. Подруга, точно кукушка, выскакивала из-за форменной фигуры проводницы и, бесцеремонно отталкиваемая ею назад, снова скрывалась.

Кончилось тем, что меня под дикие вопли Наташки, обещавшей увольнение всему составу Управления Октябрьской железной дороги, благо у нее в прошлой жизни дядя был начальником этого управления, все-таки втянули в щель, образовавшуюся между дверей вагона и дрогнувшей рукой проводницы. Как раз в тот момент, когда поезд мягко тронулся. Под брызги шампанского. Я так и не выпустила из рук смятый пластиковый стаканчик, на дне которого еще плескался божественный напиток. На кого из друзей молодой пары пролилась основная часть, осталось неизвестно. Впрочем, как и ответ на вопрос, с чего мне взбрело в голову, что у нас билеты в десятый вагон. Следовало поблагодарить шумную тусовку, вовремя остановившую меня от лишнего пробега к десятому вагону и обратно.

Не сразу дошло, что сказочное путешествие началось. Наташка с трудом отняла у меня смятую тару. Добром отдавать стакан я не хотела. Помог железный довод: с друзьями положено делиться. И плохим, и хорошим. И она очень благодарна мне за то, что я и о ней позаботилась.

– Лучше бы, конечно, «хорошим», – сморщилась подруга, допив остатки шампанского. – Тебе надо бы привести себя в порядок. Такое впечатление, что ты, уворачиваясь от грузовиков, перебегала улицу на красный сигнал светофора. В таком виде за границу не очень удобно ехать. Там у людей и своих кошмаров хватает.

Я покорно кивнула и встала, намереваясь выйти и привести себя в порядок, несмотря на Наташкин довод, что до проверки билетов желательно оставаться на местах. Для начала достаточно просто снять пиджак, застегнуть уцелевшие пуговицы на блузке, вернуть ее в юбку, саму юбку привести в нормальное положение. А если еще махнуть расческой по волосам и стереть со щеки отпечаток чужих губ, можно смело подаваться в Голливуд. Только нам не по дороге.

Я стояла и с ужасом таращилась на свое отражение в зеркале.

Красота… Ненаглядная.

– Да ладно тебе! Я-то уже нагляделась. Вот старается, сама себя нахваливает! О людях подумай, сейчас соседи по купе явятся. Зачем им дефект речи, заикание? Стой и не шевелись. У тебя юбка дала крен на сорок пять градусов в сторону. Пойдем проторенным путем, будем из обезьяны человека делать.

В течение несколько минут я обрела вполне сносный вид. Как раз к моменту возвращения молодой пары, при появлении которой мне живо вспомнилась эпопея с посадкой.

– Здравствуйте, – поздоровались они хором, при этом Шурик явно меня не узнал. Хотя, стоя одной ногой в тамбуре, другой – на платформе, я лично пару раз капитально прихватила его за футболку руками в надежде, что она поможет мне освободиться от какого-то слишком активного члена провожающей группировки. Мужичок пьяно уверял, что мне в вагон не надо и настойчиво пытался дополнить мой расплескавшийся стаканчик непонятной дрянью из красочной бутылки с убойным запахом самогона. А вот Маечка меня сразу признала и даже в лице изменилась. Скорее всего, не надеялась, что до конца поездки я буду скромно и молчаливо взывать к ее совести, напоминая ей о безобразном поведении друзей. Девушка даже сделала шаг назад, но наткнулась на проводницу, явившуюся проверить билеты.

– Не стоит так переживать, – заявила я притихшей Маечке сразу после окончания проверки. – В конце концов, я сама виновата. Следовало приехать на вокзал заранее.

Шурик слегка озадачился и вопросительно уставился на свою подругу. Такое впечатление, что шумные проводы с препятствиями для опаздывающих пассажиров считал нормальным явлением. В отличие от меня, молодой человек уже успел привести себя в полный порядок. Никакой лохматости на голове, а бежевая футболка сидела, как влитая, будто ее и не рвали на части все, кто успел. Вот что значит хорошее качество!

У Шурика было очень доброе лицо. Из той категории, что становятся мужественно-красивыми годам к сорока. Пока же его украшала только неуверенная улыбка и молодость. Маечка, симпатичная, коротко стриженная пе-строволосая девушка, отличалась тонкими чертами лица и стройной фигуркой. После проверки билетов она поднялась и заторопилась выйти, потянув Шурика за собой: