Кондратий Жмуриков - Принц и Нищин

– Да уж, пожалуйста, – не скрывая раздражения, отозвался Сережа.

Они сидели в двухместном номере одной из самых дешевых городских гостиниц. Они – это Сережа Воронцов, Романов и Фирсов. В соседнем номере спала Лена.

В роскошный номер «Братиславы» они не поехали по вполне понятным причинам. О судьбе персонала – шоу-балета, гримеров, стилистов и прочая, и прочая – известно не было. По крайней мере – Сергею. Да это, если так уж посудить – не его забота.

– Прежде всего, следует несколько подробнее рассказать вам о том, кто мы, собственно, такие, – подал голос и Алексей Фирсов, чье длинное бритое лицо, в отличие от Очковой Змеи, не выражало даже усталости, не говоря уж о какой-то даже самой смутной тревоге. Воронцов продолжал угрюмо молчать. Фирсов продолжал:

– Я не сотрудник службы безопасности Аскольда. Я заместитель начальника службы безопасности Вишневского, Романа Арсеньевича Вишневского. Я думаю, если вы хоть иногда смотрите телевизор и читаете газеты, то вы должны были слышать это имя.

Сережа кивнул и не без интереса посмотрел на лопоухого здоровяка, первоначально казавшегося этаким простеньким типом из разряда ambalus vulgaris, то бишь «амбал обыкновенный». Один из руководителей службы безопасности Вишневского – о, это высокий класс! Роман Арсеньевич Вишневский был одним из самых богатых людей в столице, а следовательно – и во всей России. Алюминиевый король, император нефти, медиа-магнат, совладелец ряда крупных печатных изданий, радиостанций и телеканалов федерального масштаба, депутат Государственной Думы РФ, меценат, щедро дотирующий культуру и учредивший ряд премий ее деятелям, – при таком наборе достоинств Роман Арсеньевич не мог и не имел права быть малоизвестным человеком.

– А что же вы делаете в этом городе? – живо спросил Сережа.

Фирсов принужденно улыбнулся:

– Как что? Сопровождаю Аскольда. Точно так же, как его полномочный представитель Сергей Борисович Романов. Он на самом деле тот, кем представился вам с самого начала.

Сережа кивнул.

– Простите… а какое отношение имеет служба безопасности самого Романа Вишневского к Аскольду? Или, не дай Бог, ко мне?

Фирсов принужденно рассмеялся и похлопал ладонью по поверхности журнального столика.

– Самое прямое. Аскольд – это ведь только сценический псевдоним, не так ли?

– Ну да.

– А паспортные данные этого молодого человека в графах Ф.И.О. звучат как Вишневский Андрей Львович. Нет, конечно, олигарх Вишневский не отец Аскольда, насколько видно из отчества Андрея. Его отец – банкир Лев Габрилович. А Роман Арсеньевич – родной дядя нашего князька.

Гробовое молчание последовало за этим не заключавшим в себе ничего сверхъестественного ответом.

– Господи… – наконец пробормотал Воронцов, снова чувствуя себя Нищиным, – в какую заваруху я влип. Аскольд… Габрилович, Вишневский… олигархи… да-а-а-а уж!!!

– Да не волнуйся ты так, – проговорил Романов. – Конечно, Фирсов никогда не сказал бы тебе того, что ты сейчас слышал, но после сегодняшних событий… в которых разобраться – сам черт ногу сломит…

– Да я думал, меня убьют там, в «Белой ночи»! – воскликнул Сережа. – Черт бы побрал того идиота, который так плохо настроил эту аппаратуру.

Фирсов покачал головой.

– Аппаратуру просто взорвали. Ты должен был видеть, все-таки ты не какой-нибудь дилетант.

– Да, конечно. Я, может быть, и хороший актер и сносно изобразил певца, но, несмотря на все мои многочисленные таланты, я имею очень поверхностное понятие о такой высокой технической материи, как настройка аппаратуры. И что-то я не склонен думать, что для создания глубокого и качественного звука настройщики кладут в колонки взрывчатку.

– Да уж, – сказал Фирсов, – особенно если сопоставить сегодняшнюю вакханалию в ночном клубе с другим знаменательным событием, которое вообще не имеет отношения к настройке аппаратуры. Дело в том, что сегодня, приблизительно в полдень, из твоей квартиры похищены Аскольд – настоящий Аскольд! – и твой друг Александр Мыскин. Тоже в высшей степени интересный человек, надо сказать.

Сережа Воронцов тупо посмотрел на Алексея с таким выражением лица, словно только что получил увесистым обухом прямо по затылку.

– Из моей квартиры? Этот… Аскольд? – медленно выговорил он. – Откуда он там вообще взялся?

– Гораздо интереснее, как его оттуда взяли. Ведь ключ от этой квартиры есть только у меня.

– У вас? – Сережа явно не мог подобрать слов для хотя бы самого блеклого выражения тех эмоций, которые вспыхнули в нем, как коварное пламя пожара. – Уж не копия ли это того самого ключа, который некоторое время был у крупье Юджина из «Золотых ворот»… того самого Юджина, с которым ты так мило оформил мне подставу в виде тех телок? А? Рассказывайте, Фирсов.