Кондратий Жмуриков - Следствие ведут дураки

– Это Осип! – вскрикнул Иван Саныч, обливаясь холодным потом. – Там Осип и Жодле… это с ними!..

И он сорвался с места и, пронырнув мимо охранника, выскочил из кабинки. Здесь его поймал еще один амбал из охраны Флагмана. Он перехватил Ваню за плечи, развернул и зафиксировал его шею в жестком локтевом захвате. Ваня задушено бился, дергал руками и ногами, верещал, как вербная теща, но громила не выпускал его до тех пор, пока из VIP-кабинки не вышел Флагман и не рявкнул на своего телохранителя:

– Че ты в него вцепился? Пусти!! Ты лучше туда беги! – ткнул он пальцем в прогал коридора. – Быстро!!

Ваня вывалился из рук амбала и, упав на пол, раскрыл рот и начал обеими руками растирать помятое горло и шею. Из его глотки рвалось какое-то клокотание, похожее на шум засорившегося унитаза.

– Чаво ж ты, сука?!. – донесся из какого-то невообразимого далека голос Осипа, пропитанный глухой ненавистью, и Ивана Саныча подкинуло. Ноги, подгибающиеся трусливые ноги, внезапно сами понесли его в том направлении, где, кажется, открылся новый петербургский филиал ада…

…Черное дуло пистолета остановилось напротив его глаз, и вот тут Осип понял, что он добрался до кона своей одиссеи. Хотя нет… одиссея была у Одиссея, а у Осипа, соответственно – осиппея. Все эти несообразные, совершенно не вписывающиеся в роковой момент мысли проклокотали в голове Моржова, а потом вдруг стало пугающе тихо и пусто.

Осип понял, что он умер.

Впрочем, прошло несколько пугающе длинных сотых долей мгновения, как он понял обратное: он еще жив, пуля все еще не начала своего короткого гибельного разбега и сидит вот там, где-то за этим черным кружочком дула.

И тут из-за угла вынырнули двое с пистолетами наперевес. Они явно не относились к охране клуба, и то, что они оказались в это время и в этом месте с оружием, не желало укладываться в голове Моржова. Впрочем, в этом не было необходимости: нужно было спасать свою шкуру.

Осип рванулся в сторону, палец черного человека на курке машинально дрогнул, и пуля влепилась в стену в том месте, где за долю секунды до того была голова Моржова. В унисон проревели «стволы» набегающих громил Флагмана, одна из пуль разбила светильник, и с шелестом, вставшим в ушах после череды выстрелов, на коридор опустился рассеянный полумрак. Он недолго сохранял свою первозданную целостность и тут же был в клочья разорван взрывом отборного мата, пыхтением, сопением и – серией новых выстрелов.

Стреляли все сразу: черный человек, верно, разрядил всю обойму, в результате чего один из охранников Флагмана, стрелявших куда менее удачно, был убит наповал, а второй со стоном выронил пистолет, который, впрочем, на лету был подхвачен подскочившим Осипом. Последний был до последней возможности взвинчен болью и яростью, так что, заполучив оружие, он тут же открыл огонь по черному человеку – не таясь, из положения стоя. Его противник, в десяти метрах от Осипа, тоже выпрямился, и конфигурация a la «Пушкин – Дантес: к барьеру!» сохранялась до появления на арене действий Вани Астахова и – за ним – Флагмана.

Иван Саныч ворвался, как ураган, но тут же навернулся через тело застреленного черным человеком парня из охраны ресторана и плашмя шлепнулся о ковровую дорожку. Возможно, это спасло ему жизнь, потому что над его головой пропело три пули от черного человека, и одна из этих пуль нашла-таки свою цель: этой целью оказался лоб Флагмана.

Тот лег на месте – без звука, без стона… просто не успел.

– О-о-осип!!

Осип выстрелил еще раз и с радостью увидел, что черный человек пошатнулся и упал.

– А-а, бля-а!! – торжествующе выкрикнул Моржов, устремляясь к убийце… но тот приподнялся и поднял руку… и на Осипа выметнулся из полумрака полный ненависти взгляд косящего глаза, налитого кровью, а потом метнулась вспышка выстрела, которого Осип уже не услышал: стало обжигающе горячо и – тихо.

Словно кто-то спустил темно-красный, в черных разводах, театральный занавес.

…Ваня поднял глаза и увидел, что черный человек, отчаянно припадая на левую ногу и держа левую руку отставленной от корпуса (с кисти падали шлепки крови, пятная ковровую дорожку) удаляется в направлении мужского туалета. Хотя нет… он ошибся. Черный человек вскарабкался на подоконник и, раскрыв створку, выпрыгнул на улицу. Ваня вскочил и бросился к Осипу.

Тот не дышал.

Ваня облился холодным потом и, уже не в силах превозмочь колотящую тело крупную дрожь, вцепился в короткие полуседые волосы Осипа и задергал его голову туда-сюда: