Андрей Ильин - Картонный воин

— Я слышал, что у вас проблемы, что Иванов сбежал? — спросил он.

— Это не у нас проблемы — это у них проблемы. Он из их тюрьмы сбежал, — отмахнулся милицейский начальник.

— А если он сюда вернется?

— Пусть попробует... У нас границы на замке! Насчет границ и замков Папа был в курсе. Замки-то, может, и есть, да только они с полоборота известным любому фраеру ключиком открываются — который называется бакс. Так что зря начальник втирает насчет границ, для Иванова с его немереными “бабками” пройти границу — тьфу!

— Я никогда не отказывал в помощи органам правопорядка, когда дело касалось таких беспредельщиков, как Иванов, — напомнил Папа.

— Что да, то да, — согласился милицейский начальник.

— С беспределом надо бороться, беспредельщики не нужны никому — ни вам, ни нам, предпринимателям.

— Золотые слова, — кивнул милиционер, потому что был с этим совершенно согласен. С ворами можно договориться полюбовно. Можно попросить придержать своих “шестерок” на период министерских проверок или когда нужно улучшить показатели, уговорить вернуть украденное, если обчистили квартиру какого-нибудь шишки, убедить сдать кого-нибудь из мелких блатарей, чтобы закрыть “глухарь”. Воры мента без крайней необходимости мочить не станут. А беспредельщики... Этим что мент, что вор, что дите малое. Они никаких договоров и законов не признают, ни ментовских, ни воровских. Они сами по себе.

Иванов был голимым беспредельщиком: и блатных валил, и ментов тоже. И, видно, чем-то Короля сильно зацепил, раз он за него второй раз просит. Но брать за Иванова не грех. Он же не отмазывать его просит, а наоборот. Он в масть хлопочет — за облаву, которую хоть так, хоть так делать.

— Оказанная вами спонсорская помощь помогла в розыске преступника, — вбросил пробный шар милицейский начальник.

— Я готов ее продолжить, — пообещал Папа, — целевым взносом.

— На поимку Иванова? — открытым текстом спросил милиционер. Папа кивнул.

— Сколько вам нужно, чтобы решить этот вопрос?

— Смотря какие масштабы закладывать.

— На ваше усмотрение.

— Ну тогда распечатка ориентировок, желательно типографским способом и в цвете. Это — раз.

Папа снова кивнул. Хотя не понимал, зачем нужна ориентировка, сравнимая качеством исполнения с журналом “Плейбой”.

— Отслеживание адресов, где он может появиться, — два.

Это разумно.

— Контакты с Интерполом. Это совсем непонятно, но понятно желание съездить в командировку за кордон. Ладно.

— Контакты с пограничниками. Эти, если в розницу, запросят много. Но у меня есть неплохие завязки на уровне Управления. Если договориться, то они накрутят хвоста своим ребятам на пограничном контроле, ориентируя их персонально на Иванова.

— Это может помочь?

— Уже помогало. Добро.

— Ну там еще мелочи — транспорт, бензин, мобильная связь, междугородка...

— Хорошо, я постараюсь найти эти деньги. Но мне хочется быть уверенным в результате.

— Результат будет, — заверил милицейский начальник. — Вы же знаете, как мы иногда умеем работать...

— Знаю, — вспомнил Папа. — И вот что еще — если он будет оказывать сопротивление — а мне кажется, что он обязательно будет оказывать сопротивление, — не церемоньтесь с ним.

— Не будем, — понял, что от него требуется, милиционер.

Сделка была заключена. Сделка ценой в жизнь. В жизнь Иванова.

“Леваки” встречаться отказались — “леваки” объявили войну. А чтобы не тратить время на поиск правых и виноватых, объявили войну Соединенным Штатам Америки. Сразу всем. Выиграть они ее, конечно, не могли, но нервы попортить — запросто. И крепко попортить.

“Леваки” были угасающей силой, потому что взросли на волне молодежных революций конца шестидесятых годов, но рвануть пару автомобилей возле посольства США или забросать гранатами кортеж с каким-нибудь американским, приехавшим в Европу с дружественным визитом, чиновником были способны.

Но даже взрывы были не так опасны, как информационная война. Если главарь “леваков” вбросит через прессу идею об участии в бегстве Иванова из тюрьмы ЦРУ, то отмазаться будет очень непросто. Французы сильно обозлились на Иванова за заложников и трупы полицейских, поэтому будут болезненно воспринимать его контакты с кем бы то ни было и уж тем более с нелюбимыми ими американцами.

И самое неприятное, что у них, кроме просто рассказов о плохих янки, помогающих гангстерам, берущих заложников, есть на руках козыри — фотография Джона Пиркса в обнимку с их главарем и хорошо читаемыми отпечатками их пальцев на подложке. Тут они подстраховались.