— Это он нас вывел на Друга?
Другом был работавший в Генштабе генерал, которого американцы завербовали при посредничестве Иванова и который на самом деле не был генералом и не работал в Генштабе, а работал на ФСБ в качестве двойного агента под кличкой Генштабист. Это был тот человек и та операция, ради которых генерал Трофимов связался в свое время с Ивановым.
— Да, Друг — это наводка Иванова.
— То есть можно предположить, что Иванов имеет контакты с высокопоставленными военными чинами?
— Мы пытались это выяснить, но, кроме Друга, он никого не назвал.
— Но это еще не значит, что таких контактов нет. Это лишь значит, что он о них не сказал, — подчеркнул Начальник Восточного сектора. — Кроме того, он продемонстрировал выдающиеся профессиональные навыки в области ликвидации.
Тут — да, тут спорить не приходилось.
— Вы брали его в разработку? — задал главный вопрос Начальник Джона.
— Да, в рамках проверки агента Друг.
— А как самостоятельную фигуру?
— Как самостоятельную — нет. Из-за пункта семь дробь девять.
Пункт семь дробь девять не приветствовал вербовку патологических и ярко выраженных уголовных типов, потому что это были ненадежные и одиозные партнеры. Они могли пригодиться как вспомогательный материал, но самостоятельной ценности обычно не имели.
— А вам не кажется, что мы его недооценили? Мне представляется, что он может оказаться более перспективным, чем представлялся вначале, — задумчиво сказал Начальник Восточного сектора.
И только теперь Джон Пиркс понял, куда он клонит.
Ну конечно! Сбежавший из-под опеки спецслужбы уголовник — одно дело, это бесспорный и стопроцентный провал. А побег профессионала, желательно с приставкой “супер”, — это совсем другое. Это как при игре в шахматы: проиграть новичку — позор, быть разгромленным гроссмейстером — почетно. Такая разница.
Если на это дело взглянуть с такой точки зрения, то появляется люфт.
— Немедленно подготовьте мне справку по Иванову. В первую очередь меня интересуют его психологический портрет, мотивации, уровень профессиональной выучки — все! Поднимите архивы, привлеките... Возможно, что этот Иванов может быть полезен Америке и еще пригодится Америке.
Начальник Джона Пиркса был тертый калач. Он давно понял, что разведка это не всегда только разведка, но часто еще и политика.
Вполне может быть, что этот Иванов никто — рядовой, вышедший из военной среды, гангстер, каких сейчас в России великое множество. Но не исключено, что серьезная фигура. И чем более серьезная, тем менее значим имевший место во Франции провал. И наоборот... Так что лучше исходить из того, что не просто уголовник, а ценный агент.
Для дела лучше, для карьеры лучше, для выслуг, для очередных званий... Во всех смыслах — лучше. Тем более что человек, имеющий на счету несколько десятков жертв, не может быть прост. Не должен быть прост.
Он эту кашу заварил — ему и расхлебывать.
Ему — Иванову!
Дальняя дача по всем документам проходила дачей — домом в деревеньке с прирезанным к ней приусадебным участком, под грядки и картошку. На самом деле дача была комплексом одно-двухэтажных строений, возведенных на месте бывшей ракетной части, входившей в первое оборонное кольцо Москвы. Часть в начале девяностых годов в соответствии с договором “ПРО” расформировали, находившиеся на ее территории ракеты стратегического назначения сняли с боевого дежурства, распилили и сдали в утиль, отослав в США для отчета образцы опилок. Шахты на американские деньги залили бетоном, но вся военная инфраструктура — заборы, казармы, котельная, электростанция, а самое главное, многоэтажные бункера, где несли боевое дежурство ракетчики, и откуда должен был осуществляться пуск, — осталась. Территорию части передали на баланс местных властей, произвели оценку, которая потянула аж на сто с копейками рублей, и тут же продали частному лицу в качестве непригодного для сельскохозяйственных целей участка земли. Продали Большому Начальнику, хотя по документам — его двоюродному брату.
Новые хозяева менять планировку “приусадебного участка” не стали — лишь укрепили охранный периметр, добавив пару рядов колючей проволоки и установив более современную охранную сигнализацию. Щитовые казармы, в которых жил личный состав, разобрали и на их месте поставили деревянные коттеджи, купленные в Финляндии. Все остальное — подсобные помещения, внутренние коммуникации, гаражи, беседки и даже разбитые солдатами клумбы — оставили как есть, подремонтировав и облагородив.
Читать дальше