Марк Смит - Мокруха

– Но тогда я совру. Мне вовсе не грустно!

Амадо и Эстеван переглянулись.

– Значит, ты пустился в загул по поводу наступления свободы?

Боб улыбнулся обоим.

– Ну, да, у меня настоящий праздник!

– Буэно. Главное, чтоб было правдиво!

Боб допил кофе и поставил пустой стаканчик на стол.

– Где рука?

Эстеван показал на холодильник.

– Там, внизу.

Сев за руль своего «фольсксваген-гольфа», Боб словно вернулся в далекое прошлое. Радио было настроено на ту же станцию, что он слушал накануне случившихся с ним кардинальных жизненных перемен. Боб понимал, что, прежде чем уволиться из лаборатории, ему придется еще поработать неделю-другую. Уйти внезапно было бы неразумно, так как могло вызвать подозрения. Вот если бы его уволили, тогда другое дело!

По дороге к Паркер-сентру Боб думал о Фелисии. Он невольно сравнивал ее с Морой. Ему стало горько и обидно, что потерял столько времени с Морой, когда мог бы прожить его с Фелисией. Но потом вспомнил, что им с Морой было хорошо. Они провели вместе много счастливых минут. Они любили друг друга. Может, не так страстно, как сейчас с Фелисией, но по-настоящему любили. Время с ней не потрачено зря. Не поживи он с Морой, то, возможно, не был бы сейчас готов для такой женщины, как Фелисия! Боб даже засомневался в правильности своей всегдашней убежденности в беспорядочном устройстве мира. Может, все-таки, существует что-то вроде предначертания? Во всяком случае, очень похоже, что так оно и есть!

В душе Боба начала зарождаться вера в существование какой-то высшей силы, о которой талдычат законченные пьяницы и наркоманы. Типа той, что в «Звездных войнах». Вера в преемственность кармы. В волю Аллаха. В любовь Кришны. Она существует! Он ее чувствует!

Дон был вне себя от ярости. Накануне он строго-настрого велел сотруднику камеры хранения вещественных доказательств, чтобы его известили в ту же минуту – нет, в ту же секунду, когда доставят оторванную руку, и обязательно задержали курьера. Однако эти раздолбай не только не выполнили его указания, но и вообще не сообщили ему, что руку привезли! Дон узнал об этом, только когда сам им позвонил.

Он не стал дожидаться лифта и побежал вниз по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. У него сложилось впечатление, что Боб, в общем-то, нормальный, честный парень, только здорово расстроился из-за того, что его бросила Мора. И Дон от души ему сочувствовал. И тем не менее, он обязательно разыщет и побеседует с Бобом после того, как отправит руку на снятие отпечатков пальцев и анализ ДНК. Растолкует ему, что личные переживания не повод для неисполнения служебных обязанностей.

Дон вошел в камеру хранения вещественных доказательств. Он заранее приготовился держать себя в руках и никак не проявлять своего раздражения. Впрочем, служащий камеры, толстый коротышка с необычайно густыми, светлыми бровями, и так ничего не заметил бы, поскольку ему все до фонаря. Дон подошел к указанному им термоконтейнеру и открыл крышку. Вот она! Эту руку видели в последний раз на полу в гараже Карлоса Вилы. Скоро Дон узнает, кому она принадлежала. И тогда ему станет понятно, почему труп Карлоса Вилы остался в гараже, а второго мертвеца увезли, неизвестно куда. А пока это для него необъяснимая загадка.

Вот, что больше всего нравилось Дону в своей работе. Он любил подбирать и складывать разрозненные и, казалось бы, ничем не связанные кусочки улик и информации, и наблюдать, как из этой мозаики медленно вырисовывается гармоничная картина совершенного преступления. Труд сродни археологическим раскопкам.

Коротышка выглянул у него из-за спины.

– Вы именно этого ждали?

– Да.

– Ее надо замораживать?

– Нет, просто оставьте в этом термоконтейнере.

– А в лабораторию надо передавать?

Дон посмотрел на служащего.

– Да!

Тот пропустил мимо ушей его язвительный тон.

– Ладно.

– Пусть сделают побыстрее!

– Тогда позвоните им сами!

– Хорошо. Вы отнесите им контейнер прямо сейчас, а я позвоню.

Коротышка кивнул.

– Будет сделано.

Мора понемногу теряла терпение, что, вообще-то, на нее не похоже. Но новый клиент ее уже просто достал. Нет, он не стеснялся и не выглядел заторможенным. Скорее наоборот, ему с самого начала не терпелось оголиться и похвастаться перед ней, какой у него большой и твердый. Но движения рукой он выполнял торопливо и судорожно. Без чувства и без толка. Мора мягким голосом давала наставления, просила замедлить темп, насладиться ощущениями. Но тот ничего не мог с собой поделать и продолжал дергать правой рукой, как заведенный.