Марк Смит - Мокруха

– Эксакто!

– И знаешь, что в этой истории самое лучшее?

– Что?

– Все это истинная правда!

– Эксакто, Роберто! Никогда не следует врать!

– Я мог бы спокойно провериться на детекторе лжи!

– Эксактаменте!

Боб посмотрел в окно на пробегающие мимо бесконечные торговые ряды и стоянки автомагазинов – обычный пейзаж Долины.

– Не хочешь притормозить у «Старбакса»? Я бы сейчас не отказался от стаканчика кофе с молоком!

Фелисия пила кофе и смотрела телевизор, сидя в кровати в своей комнате в мотеле. После душа с обильным количеством бесплатного увлажняющего лосьона и восстанавливающего шампуня ее тело было закутано в чистые полотенца, а волосы душистые и мягкие. Она нежилась в постели, то и дело сладко потягиваясь и чувствуя себя очень, очень хорошо. Зная, что гостиничный номер оплачен до полудня, Фелисия никуда не спешила, а просто откинулась на подушки, наслаждалась простором и уютом огромной кровати, прохладой, веющей от едва слышно жужжащего кондиционера, и комфортным ощущением того, что может смело посещать туалет, прошедший должную санитарную обработку. Вот это настоящая жизнь!

Она думала о Роберто. Татуировка со своим именем у него на руке попалась ей на глаза только сегодня утром, когда они вместе принимали душ. Это открытие настолько потрясло ее, что из чувства признательности Фелисия тут же, не сходя с места, угостила его сеансом головокружительного орального секса. Теперь она вспоминала свои колени на кафельном полу с полосками шершавого материала, устремленные на нее потоки горячей воды, его лицо вверху, затуманенное завесой пара, его стоны, звонко отражающиеся от голых стен ванной комнаты. Ей было приятно, что, занимаясь с ним этим, казалось бы, грязным сексом, она ощущала себя чистой и просветленной.

Когда на тридцать четвертом канале стали передавать нотисиас, в ее сердце зародилось новое чувство. Первым инстинктивным желанием Фелисии было гнать его прочь. Чувство чудесное, слов нет, но в то же время пугающее. Ей слишком дороги либертад и независимость. Ведь дай этому чувству волю, и ее личная вида окажется под угрозой! А потому она постаралась не замечать его, оттеснить в самый дальний уголочек своей души. Чтобы отвлечься, Фелисия занялась ногтями – подровняла пилочкой, обновила слой лака.

На какое-то время это помогло, но затем в ее сознании вдруг всплыл образ Роберто, нежно целующего ее в лодыжку. Она поймала себя на том, что снова думает о нем. Вспоминает запах его кожи, вкус рта. Он здорово умеет целоваться, и член у него большой и красивый! Но его глаза волновали ее больше всего. Они покоряли ее силой истины и любви – такими изображают на картинах глаза Иисуса. Они преисполнены веры и преданности. Но любовь и преданность Роберто не предназначены всем грешникам на свете, он дарит их одной лишь Фелисии.

До сих пор она никого не любила. Ни разу. Конечно, многие мужчины уверяли Фелисию, что любят ее, но, переспав с ней, теряли весь свой пыл. Со временем ее сердце зачерствело и привыкло к этому. Теперь, когда ей говорили о любви, она не только не верила, но просто пропускала признание мимо ушей. Роберто ни разу не произнес слова «люблю». В этом не было необходимости.

Чем больше Фелисия думала о Роберто, тем сильнее становилось проснувшееся в ней чувство. Наконец, оно выросло до таких размеров и могущества, что ей оказалось просто не под силу бороться с ним. И Фелисия уступила. Она отдалась ему, и это чувство поглотило ее сладостной волной, встревожило, напугало. Потому что в нем кипела жизнь, энергия, мощь. Оно способно причинить ей боль. Может глубоко поранить ее сердце. Может изменить ее к лучшему или, наоборот, втоптать в грязь. Но сопротивляться ему было уже поздно. Слишком велика радость ощущать, что ты энаморада!

Дон сидел на кухне, пил кофе и задумчиво водил пальцем по узорам на желтой пластиковой поверхности стола. Мора в толстом махровом халате намазывала маслом гренки. Она протянула один Дону.

– Ты правда не хочешь есть?

Дон отрицательно покачал головой.

– Мне пора.

Мора села за стол с бутербродом в руке. Повисло неловкое молчание, преисполненное нерешительности и боязни заговорить первым.

– Мы увидимся снова?

Дон облегченно перевел дух. Он страшился задать тот же вопрос из опасения получить отказ. Мора без колебаний сделала это за него. Она ничего не боялась, и оттого нравилась Дону еще больше. У нее не имелось привычки кокетничать или лукавить. Если ей хотелось чего-то, она спрашивала напрямик. Такое качество в женщине стало для него приятным открытием.