Марк Смит - Мокруха

Ларга переключил телевизор на эротический канал и стал наблюдать, как две блондинки сначала перепачкали одна другой груди шоколадным сиропом, а затем принялись слизывать его, шумно втягивая в себя воздух и причмокивая. Ларга, как учили, взялся рукой за отвердевший член, устроился на диване поудобнее и выполнил свою домашнюю работу, благо слой жира на пальцах послужил ему вместо мази.

Боб разглядывал свой пенис, вытянувшийся до предела и подрагивающий от напряжения. Он проснулся ранним утром с потрясающей эрекцией и теперь мог полюбоваться этим зрелищем во всей красе. Ну почему Мора называет его член омерзительным? Конечно, не такой длинный, как, скажем, у актеров в порнофильмах, но, во всяком случае, до сих пор жалоб на него не поступало. Напротив, женщины, которым довелось с ним познакомиться, обычно не скупились на положительные отзывы.

И наверняка вполне искренние. С эстетической точки зрения пенис выглядел очень привлекательно – красивой, пропорциональной формы, здорового розового цвета. Боб содержал его в чистоте. Пользовался презервативами. Неужели у Моры прорезались лесбиянские наклонности? Боб уже пережил подобный удар судьбы еще в колледже – ему тогда пришлось расстаться со своей подружкой.

Мора мирно спала рядом. Боб присмотрелся к ней и решил, что она совсем не похожа на лесбиянку. С другой стороны, разве можно определить это по внешности со стопроцентной гарантией? Люди меняются со временем.

Мора лежала на боку спиной к Бобу и ровно дышала. Он вспомнил, как впервые увидел ее спящей. До сих пор ему не встречалась более целеустремленная и жизнедеятельная личность. В постели Мора вела себя, как армейский сержант на плацу во время занятий по строевой подготовке, выкрикивая команды и безжалостно наказывая, если они не выполнялись в точности и своевременно. Боб привык, что женщины во время секса, как правило, стеснительные, довольно неловкие и в большинстве очень нежные. Мора совершенно не такая! Он не раз восхищался ее умением планомерно и целенаправленно обеспечивать достижение оргазма. Неудача полностью исключалась из числа вероятных результатов.

Энергия Моры била ключом не только в постели. Она не дожидалась, когда Боб взвесит все «за» и «против», размышляя, в какой ресторан пойти ужинать. Просто назначала ему место и время встречи. Боб с восторженной готовностью принимал ее выбор, тем более, что он неизменно оказывался удачным. В общем, Мора была изумительной женщиной, и Боб испытывал достаточно чувствительные угрызения совести, типичные для представителя мужской половины человечества эпохи постфеминизма, чтобы не замечать, какая она па самом деле деспотичная, иногда несносная и явно подверженная неврастении.

Мысленно оглядываясь на их совместное прошлое, Боб неожиданно для себя пришел к умозаключению, что Мора не только поставила его перед собой на колени, но связала по рукам и ногам, а в итоге выбросила на свалку. Пенис его вдруг сник и съежился, как проколотый воздушный шарик. Стал маленьким и безжизненным. Боб понял, что ему уже никогда не заниматься сексом с Морой.

Она называла его омерзительным. Он называл это предательством. Боб тяжело вздохнул. Он любил Мору, но это не значит, что ей можно пинать его, как футбольный мяч.

Боб взял с прикроватной тумбочки полароидную карточку покрытой наколками руки. При виде знакомой татуировки ему захотелось встретиться с той женщиной. «Может быть, я смогу найти ее, – подумал Боб. – Может быть, она добрая и нежная, и не станет называть мой пенис омерзительным!»

Он встал и начал собираться на работу. Этот ритуал – Боб в самом деле считал его ритуалом – повторялся каждое утро, кроме воскресений, когда он любил поваляться, почитать в постели газету и долго, до изнеможения заниматься сексом с Морой, пока организм не потребует срочно восполнить нехватку протеина.

Но сегодня была среда, а значит, день будничного ритуала. Боб развинтил итальянскую кофеварку для приготовления эспрессо, и налил воды в нижнюю часть вплоть до резиновой прокладочки. Потом вставил на место металлическое ситечко и ложечкой наполнил его с небольшим верхом тонко помолотым кофе. В ноздри приятно ударил насыщенный запах темно-землистого порошка. Боб привинтил верхнюю половину к нижней и зажег горелку. Затем налил молока в маленький кувшинчик и поставил на плиту подогреваться.

С кухни Боб направился в ванную комнату. Он как раз успевал сходить на толчок прежде, чем сварится кофе – процедура, отработанная за долгие годы. Кофеварку будто нарочно сделали с расчетом на его пропускную способность.