Марк Смит - Мокруха

Мартин улыбнулся Эстевану.

– Мы варим суп из девушек.

Эстеван слишком устал, чтобы валять дурака.

– Ага.

Девушка с искусственной грудью пискнула:

– У кого есть большая ложка, чтобы скушать меня?

Эстеван посмотрел на Мартина.

– У него. Он тебя слопает.

Мартин понял, что это приказ. Он решил похвастаться своим знанием испанского.

– Сегуро, бейби!

Эстеван поморщился.

– Сначала надо поговорить. А вы, девочки, подождите наверху.

Женщины вылезли из джакузи и со стаканами в руках быстренько удалились, ступая на цыпочках. Эстеван повернулся к Мартину.

– Меня кое-что беспокоит!

– Что?

– Рука Амадо.

Мартин знал, что дело серьезное. Он уже давно подумывал, как бы сказать об этом Эстевану, но боялся, что тот взбесится.

– Да, неприятность.

Эстеван забрал у Мартина коктейль и высосал его наполовину.

– Почему?

– Именно так попался Джон Готти.

– То есть?

– Чтобы возбудить против тебя дело по обвинению в противозаконном обогащении, фэбээровцам достаточно доказать твою причастность к конкретному преступлению – к «инциденту», например, случайно найденному трупу, установив связь между тобой и убийцей.

– Амадо!

– Верно!

– А как получилось с Готти?

– Сэмми Гравано застрелил девятнадцать человек, а Готти упекли пожизненно как заказчика.

– Но ведь Готти никого не убивал!

– Правильно. Зато возглавлял преступную организацию. Рэкет!

Эстеван допил коктейль Мартина.

– Карахо!

Мартин только кивнул – и так ясно, что дело пахнет керосином.

– Значит, надо забрать у них эту долбанную руку!

– Если только ее уже не законсервировали и не приобщили к вещественным доказательствам!

– А если приобщили?

– Мой совет – убраться в Мексику!

Эстеван даже зарычал от ярости.

– Хрен тебе, каброн! Не для того я здесь себе жопу надрывал, чтобы сбежать в Хуарес из-за паршивого кулеро, который сам себе оттяпал руку! Нет! Я отсюда не уеду!

Эстеван поднялся, и вода струйками побежала по его груди.

– Позвоню-ка я своим приятелям.

Мартин неопределенно кивнул. Эстеван вылез из джакузи. Ночь обещала быть длинной.

Норберто опять очнулся и заморгал глазами. На сей раз он тут же сделал несколько глубоких вдохов, чтобы нагнать кислорода в больную голову. Затхло пахнуло блевотиной. Норберто поперхнулся. Пошевелил руками. Их все еще сковывали наручники. И труба тоже никуда не делась. Норберто попробовал подать голос. Получилось. Тогда он собрался с силами и заорал, призывая на помощь. От напряжения голове стало нестерпимо больно, его чуть снова не вырвало, но он продолжал кричать.

Внезапно дверь отворилась, и вошел Эстеван. На секунду яркий свет ударил в глаза Норберто. Он успел заметить, что лежит в ванной комнате в хорошем доме. Уютно мерцал чистый, белый кафель. Над ним висела фаянсовая раковина, напомнившая ему гостиничный номер, в котором однажды он балдел с двумя уличными проститутками и унцией кокаина. Приятное воспоминание! Губы Норберто тронула улыбка, но только на мгновение, потому что Эстеван принялся яростно пинать его ногами по ребрам, по лицу, по гениталиям.

Макс Ларга сидел перед большим экраном своего телевизора. Полы халата распахнулись, и его голый живот грела миска с попкорном, только что вынутым из микроволновки. Шла передача, посвященная японской кухне. Ларга скучал, но работа требовала от него быть в курсе последних веяний в кулинарии, а японская кухня как раз находилась на взлете популярности. Издатели уже достали его своими просьбами написать о том, как дома приготовить суши, что, по убеждению Ларги, приведет к тысячам случаев пищевого отравления. Он пытался отговорить издателей от этой затеи, но те и слушать не хотели. Вот и смотри теперь! Понятно, что для приготовления суши единственное и самое важное условие – высокое качество ингредиентов. Найдется ли достаточно свежая рыба на рыночных прилавках Пеории? Или какая-нибудь не подозревающая опасности домохозяйка приготовит маки из зубатки недельной давности? Ох, и неспокойно у него на душе от всех этих сомнений!

Ларга горстями засовывал попкорн себе в рот. Пальцы стали жирными на ощупь, толстые губы еще больше набухли и блестели от масла и соли. От теплой миски возникло приятное ощущение между ног, постепенно переросшее в легкое возбуждение. Ларге вспомнились выпавшие на его долю любовные связи. Изнывающие от однообразного быта домохозяйки, приходившие на презентации его кулинарного творчества. Деловые женщины, соседки по креслу в самолетах или у барной стойки в гостиницах. Так или иначе, он всегда ухитрялся с кем-то переспать. Но эти мимолетные знакомства не приносили ему истинного удовольствия, какое он получал, например, вкушая хорошо созревший сыр или правильно сваренный суп. Ларга даже начал беспокоиться, уж нет ли в нем каких-то отклонений или, может, некоторые аспекты секса недоступны его пониманию? Именно эта озабоченность в первую очередь подтолкнула его пойти на курсы мастурбации. Он рассуждал так: если я научусь удовлетворять самого себя, мне будет легче достигать этого вместе с другими.