Марк Смит - Мокруха

Однако Дон был не из тех, кто легко сдается. Его сбили с ног, но он еще не в нокауте. Хотя, по некоторым сведениям, Эстеван сбежал за границу, Дон знал, что он вернется, и поклялся во что бы то ни стало обрубить ему кайф. Эстевану и его неуловимому подельщику, Роберто. Однажды они снова лажанутся, и тогда Дон ухватит их за яйца и сдавит, что есть силы!

А пока что для его собственных яиц наступили не лучшие времена. С тех пор, как Дон прекратил эти – хм, даже не половые отношения, а скорее, нездоровую страсть, сексуальное извращение – он вернулся к прежнему холостяцкому житью. После работы бродил по центральным улицам, смотрел, как из города, будто вода из старой ванны, стекает прочь народ, пока на дне не останется лишь мелкая лужица да небольшой осадок.

На ходу съедал тако или пакетик фруктового салата с чили и лаймом, купленные с передвижного лотка на Бродвее. Закуски или ужин в винном баре были ему не по карману, поэтому, прежде чем зайти туда, Дон всегда старался заранее утолить голод. В баре садился за стойку, и вино открывало ему истину – ту единственную, что радовала душу.

Море нипочем ни ругательства инструктора, ни продолжительный кросс по склонам холмов Елисейского парка, ни серый тренировочный костюм. Наоборот, у нее с лица не сходит улыбка. Мора просто не может не улыбаться. Ведь она теперь кадет полицейской академии! Через год обучения ей доверят патрулировать улицы Лос-Анджелеса.

Смена работы пошла Море на пользу. Она даже не подозревала, насколько ей обрыдло обучать мужиков драчить собственные члены. Если честно, раз уж им не дано это умение от природы, нечего и пытаться. Никто не заставляет их мастурбировать.

Мора бежит вместе с другими кадетами в смешанном строю мужчин и женщин; азиатов, латинос, негров и англос разных возрастов. Самая молоденькая – китаянка восемнадцати лет, самый старший – сорокадвухлетний несостоявшийся драматург. Их всех объединил вдохновенный порыв кардинально переменить свою жизнь.

Что касается Моры, то ей от жизни не требовалось ничего сверхъестественного – работа, желательно интересная, хороший мужчина в любовники, а может, и в мужья, и тогда родить от него ребенка. Ну, и пара чудесных отпусков, чтоб было, о чем вспомнить.

Мора никак не ожидала, что в ней откроются неизведанные страсти и перевернут все ее существование. Она долго жила в спокойном, устоявшемся мире, не зная вожделений и одержимости, которые по воле случая высвободились из глубин ее женского естества и разнесли тот прежний мир к чертовой матери.

Теперь, изведав вкус этих страстей, она уже не могла повернуть назад.

Эстеван потихоньку раскачивает гамак весом своего тела. Легкий бриз с океана дышит соленой свежестью. Хоть и прохладно в тени огромного зонта из пальмовых листьев – кажется, его называют палапита? – от окружающего его ослепительно-желтого песка наплывает отраженное солнечное тепло.

Эстеван слышит, как прозрачный, голубой прибой обрушивается на кромку песчаного пляжа, а в небе над головой кричат гавиотас. Но вот его слух безошибочно улавливает характерное позвякивание кубиков льда о стекло.

Раскачав гамак, Эстеван всем корпусом поворачивается на звук. Щурясь от солнца, он видит Лупе, которая приближается к нему, неся в каждой руке по высокому стакану, облепленному по краю крупинками соли, и выглядит гуаписсима в ярко-оранжевом бикини. На пальце левой руки у нее радужно сверкает большой бриллиант. Эстеван улыбнулся. Ему нравится быть женатым мужчиной.

Он взял у Лупе оба стакана и стал балансировать ими на вытянутых руках, чтоб не пролить, пока она забиралась к нему в гамак. Лупе прижалась к его боку, и Эстеван почувствовал шершавые песчинки, прилипшие к ее коже.

Оба принялись молча смаковать холодные коктейли.

Им было хорошо без слов.

Фелисия повернулась на бок и посмотрела ему в глаза. Боб тоже чуть подвинулся, чтобы лучше видеть ее.

– Ну, что еще?

– Ничего, просто смотрю.

Боб улыбнулся.

– И кого ты видишь?

– Я вижу хорошего человека. Во всяком случае, он старается быть хорошим, хотя не всегда знает, что для этого надо делать.

Боб засмеялся и погладил ее волосы.

– Я очень стараюсь!

– А я очень надеюсь, что ты всегда будешь стараться, Роберто. Стараться необходимо, даже когда не получается быть хорошим.

Фелисия поцеловала его.

– И я вижу еще кое-кого, мой милый Роберто.

– Кого же?

– Отца моего ребенка!