Елена Логунова - Кукиш с икоркой

– Раз, два, три, четыре, пять – вышел зайчик погулять!

При этом припомнились мне косые, как зайчики, опера Лазарчук и Белов, на счет «раз-два-три!» с риском для жизни наугад взрывающие потерянный ими заминированный танк.

– Учет и контроль – вот что необходимо каждому уважающему себя сыщику! – провозгласила я в назидание и Сереге с Петей, и самой себе, после чего выписала номера-дубли в отдельный столбик.

Колонка получилась короткая, как столбик термометра хмурым мартовским утром – всего семь строчек. Я встала на ноги и снова принялась водить пальцем по ламинированному табло, выясняя соответствие кодов населенным пунктам. Четыре из семи телефонов оказались московскими, один питерским, еще по одному номеру «оттянули» на себя Новороссийск и Тихореченск. Два последних телефона показались мне наиболее перспективными – просто потому, что и Новороссийск, и Тихореченск находятся на территории нашего края. Однако прозвонить я решила по всем телефонам «великолепной семерки».

Первый звонок оказался коротким. Едва я «аллекнула» в трубку, как приятный мужской голос бодро отрапортовал:

– Фармацевтическая компания «Лето»!

– Извините, ошиблась номером. – Я повесила трубку и аккуратно вычеркнула этот самый номер из своего списка.

Это нехитрое действие буквально надломило мое стило. Карандашный грифель сломался, и я в самый ответственный момент лишилась полезного орудия труда. Оставшиеся номера я набирала в произвольном порядке, потому как где-то было занято, а я не хотела ждать и вполне могла запутаться в телефонах. Я обязательно должна была вычеркивать уже проверенные номера! Ну, или не вычеркивать, хотя бы как-то отмечать, чтобы не повторяться.

Я попробовала отчеркнуть очередной номер ногтем и испортила себе маникюр. Полезла в кошелек в надежде найти монетку, которой можно было бы с относительным удобством производить тиснение на бумаге, но вспомнила, что всю мелочь отдала щекастой девахе-кассирше за долги «Феникса». Ищущим взглядом обвела кабинку, похлопала себя по карманам, пошарила в сумке – и вытащила Иркин газовый пистолет, который еще не удосужилась вернуть законной хозяйке.

– Годится! – обрадовалась я.

И вычеркнула второй номер твердой пистолетной мушкой.

Кстати говоря, и этот второй, и третий московский номера принадлежали конторам, имеющим то или иное отношение к производству и сбыту лекарств. Четвертый номер соединил меня с домашним аппаратом какой-то фифы, которая сняла трубку и сразу заныла в нее капризным тягучим голоском:

– Пупсик, золотце мое, это ты? Ну, не молчи, Пупсик! Я же знаю, что это точно ты!

Я не рискнула взять на себя смелость отрекомендоваться Пупсиком и молча положила трубку. Подумала секундочку и вычеркнула номер московской фифы. Маловероятно, чтобы в роли упомянутого золотого Пупсика подвизалась Людочка Петрова!

В Питере трубку снял мужчина с грозным голосом армейского генерала.

– «Хейр-клиник», – густым басом сказал он.

Я невольно заинтересовалась. Чего, он сказал, клиника? Какое место они лечат?

– Это клиника для мужчин? – осторожно уточнила я.

– Для всех, у кого есть волосы, – неожиданно добродушно хохотнул генерал. – Точнее, для тех, у кого их нет!

– А, хейр – это от английского «волосы»! – догадалась я. И сострила: – Лечите гнездную плешивость методом разорения гнезд?

– А также избавляем от плешей путем превращения их в лысины! – засмеялся мой собеседник.

– Бог в помощь! – пожелала я.

И положила трубочку.

Таким образом, в моем списке остались только два номера – один в Новороссийске, другой в Тихореченске. Я позвонила в причерноморский город – телефон был занят. Я набрала номер кубанского райцентра и после пары гудков услышала тихий женский голос:

– Алло?

– Это квартира? – невежливо опустив приветствие, уточнила я.

– Кто вам нужен? – прошелестело в ответ.

Ага, это точно квартира, а не очередная ячейка аптечной сети!

– Людмила! – ответила я.

Это можно было понимать двояко: то ли мне нужна Людмила, то ли это я сама представляюсь как Людмила.

– Здесь такой нет, – тихо, но твердо ответила женщина.

– Разумеется, потому что она здесь, я только что видела ее на похоронах! – ляпнула я.

Снова получилось двусмысленно и непонятно, и на сей раз моя собеседница не смогла сохранить хладнокровие.

– Что с Людочкой?! – встревоженно выкрикнула она.

Постановка вопроса доказывала, что какую-то Людочку моя собеседница знает и благополучием ее дорожит. Правда, нельзя было с уверенностью утверждать, что эта Людочка именно Людмила Ивановна Петрова, а не какая-нибудь ее тезка, но этот момент я предполагала прояснить позже. Не буду называть фамилию моей Людочки! Вдруг женщина из Тихореченска имеет с ней сообщение? Зачем мне нужно, чтобы дичь знала, что по ее следу идет охотник!