Дмитрий Щеглов - Абрек из Мюнхена

– А я самолетом летел впервые в жизни! – сказал Мюллер, – и никогда больше не полечу. У меня самолетофобия.

– С крыши в молодости упал? – засмеялся Туркин. – Бывает! Я тоже в детстве с горшка упал, и после того, на него, ни-ни!

– Хорошо! – сказал Карл Мюллер! – Мне нравится твое предложение. – и, неожиданно спросил: – Ты только из-за этого приехал?

Вячеслав Туркин вильнул воровскими глазами в сторону и увел мгновенно разговор в сторону. Он крикнул в коридор одному из охранников:

– Сколько времени осталось до отхода?

– Пять минут! – отозвался телохранитель.

– Ну, можно по маленькой! – Туркин многозначительно посмотрел на Карла. – Тебе, друг, это совсем не помешает!

С выпивкой вышла заминка. Все коробки были в соседнем вагоне в купе у Тимура. Ходи теперь к нему на поклон. Карл Мюллер непроизвольно развел руками.

– Ладно! – ничуть не расстроился Вячеслав Туркин и, хотя они сидели, сказал. – Сядем на дорожку! Через десять секунд ухожу. Он в очередной раз плотоядно облизал губы. Целоваться на прощанье полезет, подумала Лона, и на всякий случай отодвинулась от него подальше. Но она ошиблась. Вдруг у Вячеслава удивленно круглились глаза.

– Гляньте! Первый раз вижу, два поезда идут в одно и тоже время, в одно и то же место, а вагоны пустые.

– Где? – подал голос телохранитель, стоявший за дверью и чутко прислушивавшийся к тому, что говорилось в купе.

– Да вон, напротив, поезд тоже на Пятигорск.

Возникло минутное замешательство. Телохранитель, в силу своей профессии, видимо быстрее соображал.

– Вы, господа, кажется не на тот поезд сели!

– Как?

– А этот куда?

– Сейчас уточним!

Охрана крикнула проводницу, а Вячеслав стал успокаивать Карла Мюллера и Лону:

– Ничего! Если ошибочка вышла, успеете пересесть.

Телохранитель вернулся моментально. Он подтвердил, что этот поезд идет в Хабаровск, надо срочно пересесть.

А на перроне, оркестранты решили играть до последней минуты. Они как раз собрались закругляться, когда увидели, как из восьмого вагона, как ошпаренные, волоча за собой чемоданы, выскакивают ВИР персоны.

– Э…э! Что случилось?

– Идиоты! – не выбирая выражений, Вячеслав Туркин послал их на дальний хутор. – Вы куда сели?

Квартет тоже умел быстро соображать. Через минуту посреди платформы таращил бестолковые глаза Тимур, а четыре представителя высоких муз заменили собой ушедших носильщиков. Став цепочкой на платформе, и открыв окна, музыканты передавали коробки в соседний состав. Одна из них упала и разбилась. Из коробки потекла янтарная жидкость распространяя вокруг себя божественный запах коньяка.

– Раззява!

– Откуда только у тебя руки растут?

– Оттуда же, откуда и у тебя.

– Такой нектар пролил.

– Ничего! Его там еще, на целый полк хватит!

– То на полк, а то на нас!

– Слушай, если они едут не в Хабаровск, куда они столько провизии набрали!

– Какая нам разница! У богатых свои причуды!

Проводницы тоже оживленно обсуждали курьезную ситуацию.

– А почему они сели именно на наш поезд?

– Да тот прохиндей, что впереди с оторванной головой шел, сюда приказал заносить.

– Ты думаешь, он специально это сделал?

– Судя, по его ухмыляющейся роже, специально.

Напарница недовольно поморщилась.

– Вечно ты плохо о людях думаешь!

– А с чего бы это вдруг мне об них хорошо думать? С виду все солидные господа, а подстаканники вечно пропадают. Не в небо же они испаряются.

Только вновь горе путешественники разместились, как поезд тронулся. Вячеслав Туркин на ходу соскочил с подножки вагона и, дождавшись, когда мимо проплывет знакомое окно послал Лоне воздушный поцелуй.

– Уведу! Как пить дать уведу ее у немца.

Он круто развернулся и жестко приказал своим телохранителям:

– Поехали. Время – деньги!

Так началось знаменательное передвижение немецкого коммерсанта Карла Мюллера на Юг России. В купе стояли живые цветы.

– Ах, букет с розами забыли! – с сожалением сказала Лона. Карл Мюллер промолчал. Он вытирал пот со лба.

– Красивый был букет! – еще раз напомнила о подарке Лона. Карл Мюллер раздраженно сказал:

– Этот Туркин тоже красивый! У них тут такое смешение кровей, что не поймешь, кто он по национальности. А букет правда был хорош. Забыть не можете?

Вопросик был с подтекстом. То ли Туркина она забыть не может, то ли букет. Лона приняла правила игры.

– Приятно, когда есть что вспомнить! Красота – вдохновляет!

– Красота без разума пуста!