Дмитрий Щеглов - Лапти болотного князя

Наталья Сергеевна пояснила нам нашу бессловесную роль в эпизоде – «подношение даров князю». Впереди, сразу за послом, два воина вели под уздцы красивого коня, а следом за ним с подарками двигались мы – остальная немногочисленная свита, я да Данила. Первым нес шкатулку с драгоценностями мой дружок, за ним шел с блестящей штукой материи я. Репетиция прошла удачно. Нас даже похвалили. Но когда началась съемка, и кинорежиссер крикнул; «мотор» и все пошли – по ходу движения Данила залез одной рукой в шкатулку. Сапфир крупный ему понравился.

– Стоп! Стоп! Стоп! – заорал даритель автографа, Михалыч, – кто этому идиоту дал нести шкатулку? Срочно поменять!

Пришлось срочно менять. Помощник режиссера, Наталья Сергеевна сунула в руки новоявленному, отечественному Бельмондо, моему приятелю Даниле, кусок материи, а мне отдала шкатулку. Мое лицо, в отличие от плутоватой рожицы Данилы ей показалось честным. Как бы не так. Мы вышли из доверия. Сам кинорежиссер вообще лишил нас соблазна, отобрал, и то и другое и заставила нас вести под уздцы коня.

Лучше бы он этого не делал. Когда вторично послышался крик; «мотор» и вся процессия во главе с послом двинулась, то на этот раз мы с Данилой вели под уздцы красавца коня, а сзади нас два монгола несли жидкие дары, шкатулку с каменьями и кусок материи. Застоявшийся красавец конь неожиданно взвился на дыбы. Данила повис на поводе и заставил коня снова стать на передние ноги. Мы услышали, как кинорежиссер похвалил нас в микрофон:

– Красиво! Замечательно!.. Пошли!.. Пошли!

Поторопился он хвалить. От излишнего усердия Данила решил совсем приструнить коня и стеганул его уздой по глазам.

– Ходи смирно, скотина!

На этот раз Данила героем не был. Конь оскалил зубы, взбрыкнулся и выбил у бедного монгола-милиционера идущего вслед за нами шкатулку с драгоценностями. В разные стороны брызнули перстни, кольца, бусы. Завидующая нам толпа мальчишек и девчонок до этого смирно стоявшая за ленточным ограждением, как сумасшедшая кинулась подбирать золото и алмазы – налетела, прямо, как стая воробьев на хлебную корку. Схватив добычу, каждый старался тут же упорхнуть.

– Стойте – это бижутерия! – лающим голосом кричала вслед исчезающей детворе помощник кинорежиссера.

Сам ханский посол, переодетый и загримированный каскадер Андрей, до этого торжественно вышагивающий впереди, перехватил повод у Данилы, успокаивая хрипящего коня.

– Тпру Орлик, стой, они шутят… Балбесы!

Съемку сцены отложили сначала на полчаса, пока не соберут драгоценности в шкатулку, потом еще на пол… А нас, вышедших из доверия, переодели так, как хотели с самого начала. Меня монастырским служкой, а Данилу молодым княжеским сынком.

В каждом деле бывают накладки. Что-то не заладилось на съемочной площадке. Я сходил к Насте, а Данила не отходил от главных героев и кинорежиссера. Вдруг мой дружок, прискакал, принес нам с Настей пакет с пирожками, мигнул мне, и ускакал к Князю. Я не придал этому никакого значения.

– Впитываю актерское мастерство. Слышал про систему Станиславского? – убегая, похвастался он.

– Слышал.

– Случайно, это не главный режиссер?

– Случайно, нет!

– Жаль! Я по его системе работаю!

Я поднялся на взгорок. Данила, увидев меня, снова мне многозначительно мигнул. О чем это он? Спрашивать я не захотел, глупость наверно очередная, тайны мадридского двора. В общем-то, как потом выяснилось, я был почти прав.

А на съемочной площадке шла дискуссия. Пока неизвестно куда пропал главный режиссер, Князь объяснял окружающей его дружине свое видение роли.

Он считал, что все посольство вместе с послом должно, как побитые собаки подползать к нему, а он их оттолкнет пыльным сапогом. Тут же рядом, посол, скрипел зубами и предлагал своей свите из четырех степняков блюсти элементарное человеческое достоинство, не шибко низко кланяться, держаться гордо, на коленях в пыли не валяться. Переодетые милиционеры сохраняли олимпийское спокойствие, никак не комментируя главных героев.

– Столкнулись две точки зрения на искусство, – прошептал мне Данила. – Ты только послушай их, как интересно.

Ханский посол, предлагая свой вариант «посольского обряда», втолковывал Князю.

– Неся дары, мы подходим к тебе Князь гордо, не опуская головы, а ты должен встать с трона и стоя приветствовать меня, а потом усадить рядом с собою, как равного. Русь под монголами была, а не наоборот, и другой ритуал здесь не уместен.