Дарья Донцова - Полет над гнездом индюшки

Глотов засмеялся и потянулся к водке. Автобус стартовал с места, через окна мне были видны испуганные лица португальцев. Скорей всего они уехали к себе домой, пребывая в полной уверенности, что КГБ пасло их постоянно. Никому и в голову не пришло простое объяснение: среди рыбаков случайно нашелся профессиональный переводчик.

Вот так и с куклой…

А вообще пора спать. Я погасила свет, уютно свернулась калачиком под одеялом и с наслаждением зевнула. Господи, хорошо-то как! В комнате свежо, но я укрыта отличным пуховым одеялом, подушка не жесткая и не мягкая, ортопедический матрас великолепно поддерживает тело, на тумбочке стоят бутылка с минеральной водой и пакет апельсинового сока, рядом лежит коробочка конфет. Что еще нужно для счастья! Хучик раскинулся в ногах, Черри сопит в кресле, Бандюша и Снап развалились на прикроватном коврике, а Жюли бродит по дому. Кошки, очевидно, отправились на охоту. С первого этажа не доносилось ни звука. Аркадий и Зайка, наверное, уже легли, Маня влезла в компьютер, а Дегтярев смотрит телевизор – полковник обожает идиотский сериал «Крутой Уокер», небось представляет себя на месте главного героя: вот он лихо разбрасывает во все стороны врагов и ловко распутывает сложные преступления.

Я стала плавно погружаться в сон. «Тук-тук», – донеслось со двора. Какая-то ненормальная птица решила заняться ночью строительством гнезда. «Тук-тук». Неужели дятел?

Хучик сел и зарычал. Темная полоска шерсти, бегущая у мопса посередине спины, поднялась и встала дыбом.

– Спи, дорогой, – пробормотала я, – это безумная домовитая птичка.

Но Хуч продолжал беспокоиться, он соскочил с кровати и поковылял к окну. Снап нехотя пошел за мопсом. Банди поднял голову и замахал хвостом, одна Черри продолжала храпеть, пуделихе очень много лет, и она практически глухая.

«Тук-тук» доносилось со двора через одинаковые промежутки времени, «тук-тук». Хуч встал на задние лапки и принялся сопеть, глядя на занавешенное окно.

– А ну перестань, – рассердилась я.

– Тук-тук.

– Гав-гав, гав-гав.

– Тук-тук.

– Гав-гав, гав-гав.

Я швырнула в Хуча тапочкой, мопс ловко увернулся и начал хватать зубами гардины. Пришлось встать и пойти к окну.

– Хватит безобразничать, там никого нет.

Но Хучик продолжал лаять словно безумный, к нему присоединились и остальные собаки, даже Черри ожила и недовольно заворчала.

– Вы с ума сошли? – спросила я и отдернула занавески. – Смотрите…

Хуч сел на объемистую попу и завыл. Я глянула в окно и почувствовала, как земля уходит из-под ног. Прямо перед моими глазами за стеклом стояла… Сара Ли. Меня охватил ужас. Внезапно кукла зашевелилась, и послышалось: «Тук-тук». Сара Ли явно хотела войти внутрь, она стучалась в окно. Хучик завыл, остальные собаки залаяли, я собралась с духом, вылетела в коридор и заорала:

– Помогите, убивают, горим!

Мигом распахнулись все двери, и появились домашние, с первого этажа бежали растрепанные Ирка и Катерина, за ними маячил садовник Иван, на ходу застегивающий джинсы.

– Без паники, соблюдайте спокойствие! – закричал одетый в махровый халат Кеша. – Маня, вызывай пожарных, берите животных, документы…

– Дымом не пахнет, – сказал полковник.

Кеша осекся.

– Мать, что случилось?

Но у меня словно парализовало голосовые связки. Не в силах вымолвить ни слова, я только тыкала правой рукой в сторону своей спальни.

– А ну, подвинься, – велел Дегтярев и распахнул дверь в комнату.

Если бы не ужас, я, наверное, не сумела бы сдержать смех. Толстяк выглядел очень комично. Маленький, круглый, в ярко-оранжевой пижаме, которую подарила ему на Двадцать третье февраля Машка. Ноги Александр Михайлович втиснул в уютные клетчатые тапки, а в правой руке держал пистолет. Крутой Уокер отдыхает, бравый шериф умер бы от зависти, увидав своего российского коллегу. Вот это молодец, разбудили среди ночи, а он с оружием!

– Там никого нет, – констатировал полковник, – комната пустая.

– Совсем? – спросила Зайка и поежилась.

– Совершенно ничего нет, – сердито ответил Дегтярев.

– Как? И мебель вынесли? – заорала Маня.

Полковник уставился на девочку.

– Ну почему тебе в голову приходят дурацкие вопросы: естественно, стол, диван и кровать находятся на своих местах.

– Ты же только что сказал: «Ничего нет», – не сдавалась Маня.

– Правильно, – кивнул Александр Михайлович, – посторонних нет вообще, люди в помещении отсутствуют.