Дарья Донцова - Полет над гнездом индюшки

– Виктор выпил. – Я решила ввести всех в курс дела, но, очевидно, начала не с того конца.

– Так он алкоголик, – протянула Ольга, – отвратительно.

Дегтярев налил себе чаю и ехидно заявил:

– Я не считаю себя красавцем, но рядом с этим экземпляром чувствую себя Бахусом.

– Ты, наверное, имеешь в виду Аполлона, – машинально поправила я полковника, не слишком разбирающегося в античной мифологии.

– Не занудничай! – прошипела Зайка. – Ты, Александр Михайлович, просто Адонис, Зевс и кто там еще…

– Гефест, – не к месту ляпнула Маня, тоже не слишком сведущая в обитателях Олимпа.

– Гефест был хромой, – не утерпела я.

– Ладно. Прометей, – довольно мирно согласилась Ольга.

Я хотела было напомнить, что Прометей закончил весьма плачевно, прикованный к скале, да еще в компании с орлом, который регулярно клевал его печень, но потом решила, что сравнение с Прометеем самое правильное. Полковник, если слегка позволит себе за столом лишнее, мигом хватается за аллохол – у Александра Михайловича барахлит желчный пузырь.

– Прекратите, – обозлился Аркадий, – нашли о чем спорить! Гефест, Бахус… Совсем обалдели. Мать, немедленно отвечай, какие у тебя планы в отношении этого типа. Мы не готовы к появлению нового папеньки.

– Да, не готовы, – вякнула Маня, – был бы нормальный, еще туда-сюда, а этот…

– Вы зря злитесь, Виктор – любовник Нели, – начала я оправдываться.

– Понятненько, – пробормотал минут через десять полковник, – значит, выручила подружку, ну-ну!

В глазах остальных членов семьи тоже читалось недоверие, и я со вздохом сказала:

– Пойду лягу.

– Спи спокойно, – процедил Кеша.

– Сладких тебе снов, – прошипела Зайка.

– Чистая совесть – лучшая подушка, – с ментовской прямотой заявил полковник.

Маруська сделала вид, что поглощена пирожком с мясом. Я подхватила Хучика и удалилась. Позлятся и перестанут – эка невидаль.

Моя спальня находится на втором этаже, и летом я люблю курить, опершись на подоконник. Но сегодня включила кондиционер и нырнула под одеяло, не раскрывая окна. Из головы не выходила кукла. Сколько раз я убеждалась, что самые таинственные обстоятельства имеют наипростейшие объяснения, хотя порой дело выглядит просто невероятно.

Году этак в 79-м Ваня Глотов, один из моих кавалеров, так и не ставший мужем, позвал меня на рыбалку. Пикантность состояла в том, что за окном стоял январь. Ванька увлекался подледным ловом. Здесь надо отметить, что Глотов совершенно свободно владел португальским языком, закончил в свое время иняз и регулярно ездил в Лиссабон. И вот представьте себе картину. Ясный морозный день, на замерзшей реке сидят закутанные в тулупы и одетые в валенки с калошами ненормальные энтузиасты. С регулярностью в полчаса мужики вытаскивают из рюкзаков бутылки с водкой и лихо опрокидывают стаканы. Я, не умеющая и не любящая пить «огненную воду», замерзла до такой степени, что потеряла возможность жевать. Ванька сунул мне бутерброд с колбасой по два рубля двадцать копеек, но мои челюсти отказывались повиноваться. Никогда в жизни мне не было так плохо.

И тут, непонятно откуда, появился автобус с туристами, и гид бодро залопотал по-португальски:

– Посмотрите налево, перед вами, на той стороне реки, виднеется храм, в прежние века верующие добирались до него на лодках…

Я, владеющая немецким и французским, понимала лишь отдельные слова, зато Ванька внимательно слушал парня, а потом тихо сказал мне:

– Произношение никуда, и ошибок много делает. Какого черта сюда занесло интуристов?

И тут один из экскурсантов, мужчина, облаченный в дубленку, спросил:

– В каком году построен храм?

Толмач замялся, но, очевидно, он хорошо усвоил «правило переводчика»: если не знаешь дату, называй любую, маловероятно, что в толпе окажется знаток истории.

– В тысяча шестьсот двенадцатом, – не моргнув глазом сообщил парень.

– Вовсе нет, – на чистейшем португальском заявил Ванька, – там на фронтоне другая дата – тысяча пятьсот шестьдесят восьмой.

Туристы разинули рты, переводчик поперхнулся. Иностранцы первыми пришли в себя.

– Откуда вы так хорошо знаете наш язык? – не выдержала одна из женщин.

Ванька ухмыльнулся:

– А у нас те, кто занимается подледным ловом, обязаны общаться друг с другом на португальском.

Интуристы многозначительно переглянулись и толпой бросились в автобус.

– Ну ты даешь! – всплеснул руками переводчик. – Они меня третий день изводят, везде видят агентов КГБ, теперь все, из номеров не выйдут.