Дарья Донцова - Инь, янь и всякая дрянь

Женя всплеснула руками:

– Прямо жуть сказали! У нас эксклюзивные условия – отдельные коттеджи, возможны любые варианты. И как раз место на днях освободится. Ну максимум через неделю.

– Можно посмотреть на домики изнутри?

– Заведующей нет, – вздохнула Женя, – а я не имею права вас туда водить.

Я снова открыла кошелек и вытащила купюру.

– Но ради хорошего человека сделаю исключение, – заулыбалась медсестра.

Она сняла с гвоздика связку ключей, мы вышли на лужайку и направились к ближайшей избушке. Женя открыла дверь.

– Любуйтесь, – сказала она, – лучше, чем у некоторых дома. Знаете, как обычно старики живут? Ремонт при царе Горохе делали, сантехника течет, мебель рушится, холодильник не работает, кругом грязь, пыль, телевизор древний, даже и не цветной. А у нас? Красотища! Этот коттедж Ивана Сергеевича. Дедушка заплакал, когда сюда приехал, все повторял: «Деточки, ну и красота! Счастье какое! Лес, птички и еда четыре раза…»

Мы на продуктах не экономим, пожилые покушать любят. Иван Сергеевич сейчас спит, ему лекарство дали, в девять проснется и поужинает. Домики одинаковые, а вот услуги разные. Можно нанять медсестру на день, на ночь, на сутки…

Женя говорила безостановочно. В конце концов мы снова вышли на полянку.

– Сколько у вас домиков? – спросила я.

– Двадцать, – последовал ответ. – А вы тетю хотите сюда поместить навсегда или на время?

– Простите? – переспросила я.

Женя окинула меня взглядом.

– Вы не похожи на богатую, – констатировала она, – а домик денег стоит.

– Ради тети я готова на все.

Женя кивнула.

– Понимаю. Да только быстрее белки не прыгнешь. Многие хотят старикам хороший уход обеспечить, но с рубликами напряг. Вот наш заведующий и пошел людям навстречу: можно престарелого или больного на месяц к нам поместить. И ему хорошо на воздухе, и родственникам отдых.

– Отличная идея, – одобрила я. – А кто у вас здесь живет? Приличные люди?

Женя начала загибать пальцы.

– В первом Родионов, у него инсульт, во втором Элла Михайловна с Альцгеймером, в третьем Костя Реутов, спинальник. У него жена бизнесвумен, не бросила супруга, часто приезжает, раз в месяц точно.

– Ничего себе часто! – невольно вырвалось у меня.

Женя вздохнула:

– К другим-то годами не являются! А некоторых навещают, Самойлову, например. Хотя какой толк, она ж ваще овощ. Но к ней парень иногда заглядывает, симпатичный такой, только вечно невесть кого из себя корчит.

– Оксана Родриговна Самойлова жива и лежит у вас? – воскликнула я и прикусила язык. Сейчас медсестра удивится и спросит: «А вы откуда знаете имя больной?»

Но Евгения не обратила внимания на мою оплошность.

– Ага, – по-детски закивала она. – Бедняжка! Попала в автокатастрофу, еле-еле выжила. Но, на мой взгляд, лучше сразу на тот свет, чем вот так… игрушкой в чужих руках остаться. Сама ни сесть, ни повернуться не может, молчит, не разговаривает. Вдруг понимает чего, да как узнать?

– Ей не позавидуешь, – подхватила я интересный для меня разговор.

– Это точно!

– Хорошо, что родственники есть.

– Подруга, – поправила Женя, – она за ней ухаживала.

– Какая верная приятельница!

Медсестра кивнула.

– Алена, так знакомую Самойловой зовут, ее квартиру продала. Отдала шикарные хоромы в центре, получила однушку на окраине, а разницу сюда принесла, чтобы за Оксаной ухаживали. Раньше Алена каждый день приезжала, возила Оксану на коляске по парку, он у нас огромный. Все надеялась: подружка оживет. Да только зря. А теперь уже с год не показывается. Надоело ей, наверное. Или замуж вышла.

– А Самойлова может поехать в город? – спросила я.

– Нет! – категорично ответила Женя.

– За больными целый день следят?

– За Оксаной нет нужды безотрывно приглядывать.

– Вот видите! Значит, она может съездить в центр и вернуться. Не хочу, чтобы моя тетя бежала отсюда! – заявила я.

– Самойлова сама не передвигается, – пожала плечами девушка.

– Можно нанять сиделку, которая старушку за руку держать будет, – предложила Женя. – Но зачем деньги зря тратить? Для начала надо правильно оценить состояние больного, насколько ему помощь нужна.

– Ага, – кивнула я.

– Вот, например, Роберта Львовна из семнадцатого, – чирикала Женя. – Ее сюда невестка привезла. У старухи особых проблем нет, на своих ногах ходит, только припадки злобы у нее случаются. Принесешь ей чаю, ласково скажешь: «Добрый вечер», и не знаешь, чего ждать. Если она в хорошем настроении, нормально ответит, а если у нее желчь разлилась, тогда просто тушите свет! Элементарно может зафигачить в тебя табуреткой. Но Роберта не дура, себе она плохо не сделает, только окружающих ненавидит. И зачем бабке постоянная медсестра? К ней приходят, чтобы одеть, обуть, покормить, спать уложить. А вот Елена Петровна из седьмого, та тихая, но легко может стекло разбить и съесть его, около нее безотлучно девочки находятся. Ваша тетя в какой стадии?