Далия Трускиновская: Парабеллум по кличке Дружок

Эту диковинную историю рассказал мне мой давний приятель Шурик. И она мне, ей-богу, понравилась. Во-первых, перед глазами постоянно был образ главного героя, достаточно комичный, между нами говоря. Во-вторых, эта история внесла ясность в совсем другое дело. В-третьих, меня совершенно очаровала несуразность ситуации. Все в ней было наоборот. Обычно в историях такого рода, когда берется за дело сыщик-самоучка, все начинается с трупа, понемногу выясняются калибр и марка оружия, а ближе к финалу происходит погоня за безымянным временно преступником. А что касается похождений Шурика, то известно было решительно все — имя убийцы, калибр и марка оружия, причина преступления. Все, кроме имени жертвы. За ней и шла погоня…

Итак, я попытаюсь передать историю в том виде, в каком она досталась мне от Шурика, не раскрывая раньше времени секретов и лишь поясняя детали, непонятные тем, кто с Шуриком знаком не так хорошо, как я.

Наверно, начать лучше с самого Шурика.

Это классический старый холостяк и женоненавистник. Много лет назад его здорово обидела какая-то дура. Но дуру вполне можно понять. Шурик ростом — метр шестьдесят восемь, а весит при этом примерно сто тридцать. Большая часть живого веса ушла в пузо. Так что уменьшительное имя ему очень идет: Шурик — шарик. Кроме того, у Шурика все причуды и закидоны старого холостяка, хотя в тридцать пять еще можно начать жизнь сначала.

Один аквариум чего стоит!

Мне иногда кажется, что Шурик вынашивал девять месяцев в собственном животе, а потом в муках родил этот аквариум, и теперь там зреет следующий. Так ему дорога эта стеклянная коробка вместе с населением. Надо сказать, нигде больше мне не приходилось видеть гурамок с мою ладонь величиной и вуалехвоста, который не влез бы в консервную банку. Кроме того Шурик начитался литературы по генетике и теперь выводит новую породу гуппи с неслыханно полосатыми хвостами.

Естественно, ухаживает он за аквариумом, как мать за младенцем. И именно из-за своих ненаглядных рыбок Шурик и влип в предурацкую историю.

В то утро он мыл аквариум и менял воду. А надо сказать, что понятия «старая вода» и «новая вода» для аквариумиста священны. Только круглый идиот может выплеснуть старую воду в унитаз и залить новую из-под крана.

И в какую-то особо неподходящую минуту в дверь позвонили.

У Шурика два звонка. Первый — для чужих. Это огромная кнопка слева от двери. На него Шурик реагирует по обстоятельствам. Трезвонь хоть от забора до обеда — если упрется, не выманишь. Второй звонок — для своих. Он загримирован под гвоздь в дверной обивке.

Зазвонил именно второй звонок. Шурик чертыхнулся и побрел открывать.

Тут потребуется небольшое отступление.

Женоненавистничество моего приятеля не на пустом месте возникло. Причина, так сказать, внушает доверие.

Мать Шурика произошла из многодетного семейства. У нее четыре родные сестры, шесть двоюродных, а троюродных Шурик даже считать боится. Бедняга вырос, окруженный дюжиной кузин, и это не считая родных сестер. Кузены у него тоже есть, но их меньше и они намного старше его.

А когда окружают сплошные девчонки, которых хлебом не корми — дай поиздеваться над кругленьким животиком, особой нежности братских чувств это как-то не способствует.

Из всех двоюродных и троюродных Шурик особо отличал свою ровесницу Аську. Он ее терпел до такой степени, что даже посвятил в тайну звонка.

Вот она и явилась.

Шурик весьма приблизительно передал диалог. Аська примчалась взъерошенная, глаза на ушах, просила дать в долг три тысячи и растолковать ей что-то страшное насчет курca доллара и немецкой марки. Шурик никак не мог взять в толк, что именно ее интересует. Потому что, с какого конца он ни принимался рассказывать, Аська кричала, что это она и сама знает. К тому же она требовала чая, а Шурик и без того разрывался между беседой и аквариумом. Трех тысяч он, конечно, не дал, потому что Аська и без того задолжала ему полторы.

В конце концов Аська выгнала его все-таки на кухню ставить чайник. Она оставалась в комнате, а он пошел хозяйничать.

Шурик сказал сердито, что если бы она так не шумела и не верещала, он бы просто включил электросамовар. В конце концов, даже приятно сидеть за столом, беседовать и ждать, когда самовар закипит, а не прислушиваться, свистит ли на кухне чайник. Но Шурику хотелось хоть на пару минут смыться от Аськи. Он и смылся. А когда чайник вскипел, оказалось, что Аське уже не до чая. Она унеслась так же бурно, как принеслась, а Шурик, закрыв за ней дверь, вздохнул с облегчением.