Брайан Випруд - Таксидермист

– А теперь – наш новый фокус… – загремел густой голос Келлера.

Мортимер полез в карман.

Мы с Николасом, уставившись на отряд, спускающийся по ферме, пятились в угол, выискивая путь к бегству, которого не было.

В руке Мортимера блеснуло что-то серебристое, и в следующий миг это серебро сверкнуло на запястьях Скуппи.

Наручники.

Удивленный вопль Милнера разнесся по комнате, как звон водородной сферы, челюсть отвисла, будто губа разводного ключа:

– Нет, Мортимер! Их, не меня!

Мортимер вынул из кармана что-то еще, на этот раз – золотистое: то была бляха, которую он выставил напоказ, сунув в нагрудный карман пиджака.

– Но… – Милнер с надеждой посмотрел на Цильцера и копов. В ответ получил только беглые взгляды служак, в уме уже заполняющих бумаги.

– Извини, Скуппи, вечеринка закончилась, – хрюкнул Мортимер. Он махнул электрикам на лестнице, и те через секунду были у щитка: бросая на нас злобные взгляды, ставили сцену на место. Лишь только все платформы выстроились по местам, рокот смеха и рукоплесканий в зале стих.

Отряд темных костюмов заполнил один из лифтов, неся сферы, обернутые в большие белые подушки, стянутые клейкой лентой. Мортимер вытянул руку:

– Вы, двое. Давайте сюда.

Потом обернулся к детективу Цильцеру и перекинулся с ним парой слов. Полицейские надевали наручники на остальных членов банды.

– Он – коп. – Николас, подходя к лестнице, недоуменно качал головой.

– Не может быть, – сказал я, поднимая за гриф гитару. – Этот громила? Совсем не тот тип.

Николас помахал пальцем перед моим носом:

– Гарт, твоих знаний о типах не хватит, чтобы наполнить мочевой пузырь воробья. Или даже поползня.

Мы поднялись и остановились перед необъятной Мортимеровой спиной, загородившей нам проход. Мортимер что-то недовольно толковал Цильцеру. Когда он наконец обернулся, его круглая рожа сморщилась в недовольной гримасе, щетина на шее и белый шрам на лбу встопорщились. В тот момент я понял, что это Мортимерову спину я видел в участке, когда давал показания Цильцеру. Мортимер поглядел на нас, как на пару мушек, барахтающихся в его банановом десерте:

– Из-за вас, клоунов, все едва не полетело к ебеням. – Он глянул туда, где несколько темных пиджаков укладывали две оставшиеся сферы в выложенный пенопластом чемоданчик. – И у нас нет Пискуновой сферы.

Я посмотрел на его бляху. На ленте внизу было написано «Федеральный агент». А наверху стояло «AHB», что могло означать все что угодно, включая «Ассоциацию Нумизматов-Ботаников». Вот только я не заметил на его языке никаких следов от марок.

– Что все это значит? – взревел Скуппи.

– Тайный сговор, терроризм, – прорычал Мортимер. – И должен посоветовать тебе держать варежку закрытой, пока не прибудет твой адвокат, Милнер.

Как нашкодившие детишки, мы с Николасом смотрели в пол и копошились в карманах.

– Я только разыскивал Букермана, – пожаловался Николас. – И если бы эти шутники в клетчатых смокингах не…

– Заткнись, – загремел Мортимер. – И слушай сюда, Палинич: Букерман умер. Да, скорее всего, Роджер Элк и Милнер убили его, когда прослышали про сферы и про то, что с ними можно делать. Но не думаю, что ты сможешь это доказать, и тем более – выручить деньги страховой компании.

– Да, но я видел его в ванне с грязью, – вмешался я. – Он был лысый и…

Мортимер протянул ручищу к Скуппи и сгреб его за волосы. Раздался звук рвущейся ткани и визг, Милнерова накладка – высоко забравшаяся мочалка – слетела и упала мне под ноги, будто клочья волос на полу в парикмахерской. Никаких объяснений не последовало, но мне, при моей гениальности, они были не нужны. Ну, может, разве что небольшое уточнение.

– Племянник Букермана, так ведь? – Я щелкнул пальцами. Мортимер нетерпеливо и насмешливо мотнул головой:

– Они с Роджером Элком были в совете директоров «Авроры», получили бабло за старика, вложили его в раскрутку на всю страну своей «Клево-Формы» и вставляли в рекламу звуки сфер, чтобы люди его брали. Дело пошло так хорошо, что они решили сделать следующий шаг. Основать культ, чтобы заманивать потребителей.

– Я все-таки не понимаю. Зачем основывать культ?

– Ты меня не слушал, а? – Мортимер глумливо усмехнулся; насколько я понял, это означало, что если я не допер своим умом, то уж Мортимер-то нипочем не станет мне объяснять.

– А что с Элком, – настаивал я. – Вы его взяли?

Мортимер, казалось, рассердился пуще прежнего:

– Возьмем.