Пьер Сувестр - Фантомас создатель королев

«Да,— подумал Фандор,— намерения у них самые серьезные. Видно, они получили точный приказ... да и немало денег!» Он решил сделать еще одну попытку:

— Послушай, Звонарь, и ты, Откинь-копыта! Я не собираюсь капать вам на мозги и делать вид, будто мы с вами заодно... Но согласитесь, что я никогда не кидал подлянку и всегда играл честно.

— Так-то оно так...— согласились апаши.

— Со мной, стало быть, можно договориться...

— Предположим...

— Если я пообещаю, вин двадцать пять луидоров, чтобы вы меня отпустили...

В ответ апаши расхохотались.

— Расчирикался, птенчик,— проговорил Звонарь сквозь смех.— Это точно, что твоя шкура стоит недорого, по все-таки не двадцать пять золотых,— это ты продешевил! За твою шкуру уже заплачено вперед столько, что мы три месяца будем справлять по тебе поминки!

— По сравнению с теми, кто нам заплатил,— добавил Откинь-копыта,— ты с твоим дружком — голь перекатная!

Между тем машина, проехала по лабиринту узких улиц, остановилась перед какой-то лачугой с закрытыми ставнями. Звонарь, заломил Фандору руку, заставил его выйти из машины и проследовать внутрь дома, который оказался настоящим притоном,— грязным, захламленным, пропахшим табаком и алкоголем. В полумраке двигались какие-то подозрительные фигуры: это были Газовщик, Бычий глаз и их подружка Адель. Появление Фандора в сопровождении Звонаря и Откинь-копыта вызвало с их стороны бурную радость.

— Попался, голубчик! — воскликнула Адель.— Не иначе как задница у тебя из чистого золота — столько нам за тебя заплатили! На один только задаток мы тут уже двое суток не просыхаем!

— Во дает! — прохрипел Газовщик, восхищенный остроумием своей подружки.

По знаку Звонаря из полумрака выступил рослый громила, не известный Фандору. В руках он держал крепкую пеньковую веревку, с помощью которой скрутил пленника по рукам и ногам, после чего кинул его, как куль, в угол комнаты. Журналист ударился головой о стену и потерял сознание.

Когда он пришел в себя, был уже вечер. Он понял это по тому, что свет более по проникал с улицы сквозь щели ставен. Комната была освещена только сальной свечой, стоявшей на столе. Вокруг стола сидели апаши. От табачно-водочного перегара у Фандора перехватило дыхание.

— Надо прикончить ого аккуратно, без шума, чтобы концы в воду...— услышал он голос Звонаря.

- Я так думаю,— подхватил Откинь-копыта,— надо замочить его прямо здесь и закопать в погребе... А то и просто бросить — за пару дней крысы сожрут!

— Крысы костей не жрут,— возразил верзила, который связывал Фандора. — Но ровен час, найдут скелет...

Бычий глаз проговорил заплетающимся языком:

— Утопить — самое милое дело... Пару хороших грузил к ногам — и бултых!

— Потом всплывет... - с сомнением сказал Газовщик.— Утопленники, заразы, всегда всплывают!

И вовсе не всегда! — настаивал Бычий глаз, дороживший своей идеей.— Они всплывают, когда газы начинают распирать их изнутри. А если проделать в приятеле несколько дырок...

«Очаровательный разговор, - подумал Фандор.— Сколько забот я доставляю этим добрым людям! Отпустили бы меня на все четыре стороны — самим стало бы легче...» Однако он понимал, что выступать с таким предложением, но меньшей мере бесполезно. Осторожно, чтобы не привлечь внимания своих мучителей, он попытался освободиться от веревки, но это ему не удалось. Фандор был смелым человеком и смерти не боялся, но его возмущала перспектива окончить свои дни в смраде гнусного притона или на илистом дне реки.

Между тем апаши еще немного посовещались вполголоса и поднялись из-за стола.

-Вставай, падаль! — заорал Фандору неизвестный верзила, сопроводив свои слова пинком, от которого у того заныло все изнутри Звонарь и Откинь-коныта подняли журналиста. Ноги у него оставались свободными, так что он мог идти.

На улице апаши накинули ему на плечи плащ, чтобы не было видно, что он связан, и заклеили рот пластырем. По мере того как они продвигались вперед, Фандор стал осознавать, что его ведут к берегу Сены. Голова журналиста была занята не столько мыслями о смерти, сколько вопросом о том, кто же нанял убийц. Первая пришедшая ему на ум версия, что это был Фантомас, не казалась ему бесспорной. «Во-первых,— думал Фандор,— Король преступлений в данный момент, кажется, не заинтересован в моей смерти... Во-вторых, если бы он захотел меня убить, то не отказал бы себе в удовольствии сделать это лично... В-третьих, ему совершенно не нужно подкупать своих подручных, ему достаточно приказать...»