Дарья Симонова - Пятнадцатый камень

Что ж, Сильвестр остался один на один с «питбулем». Клим Буров держал неблизкий путь к заждавшимся его перепелкам. И ехал он не один. Так вышло, что Мураками напоследок страшно разозлил Силю-собаколюба. В другое время "модному писателю", возможно, еще простили бы лужу на хозяйской кровати. Но не сегодня! Гарин был так разъярен, что шваркнул живность башкой о стену. И Клим по элькиной просьбе взял на себя временную миссию котодержателя, дабы не тешить бесов и гринписовцев расправой над рыжим бестией. Пес Диггер, кажется, толерантен к котам. Теперь долгими уединенными вечерами кот будет зыркать зеленым глазом и напоминать о зловещем бильярде. Видимо, для того, чтобы резонер и наблюдатель Буров вывел из страшной истории мораль. Нечто вроде: "Вовремя выйди из игры". Или "Не ходи налево". А, может, "Не укради диск у ближнего своего"? Нет, об этом не сегодня!

Все-таки лучше бы у Маргариты родилась девочка. Младший мальчишка без отца с тремя старшими сестрами. Испортят…

Солнце лениво скользило по дощатому полу летней веранды, пробираясь осторожным зайчиком среди оголенных мокрых веток осин и рябин в поисках снеговика, который вот-вот должен растаять и уронить вожделенную морковку. Обманчивое февральское солнце, еще не будучи в состоянии высушить чернильные кляксы нехотя удаляющейся зимы, уже заставляло трепетать смущенный дух недоверчивой к теплу природы. Климу, например, точно не терпелось помахать ручкой вслед нелюбимому времени года. Он вытащил на веранду старинный летний шезлонг, горячо любимое Севой и Мураками кресло-качалку и маленький деревянный столик — все атрибуты, необходимые для переживания полноценной и качественной радости того, что ты живешь за городом — в окружении леса и "на воздусях".

— Холодно еще, Клим, — Сева уговаривал скорее для порядка, его больше занимала аура еще не протертой от пыли столешницы, на которой заманчивым густым темно-красным оттенком светилась бутылка. Буров, наконец, расщедрился и разрешил вскрыть настоенный на собственноручно собранной и высушенной рябине коньяк.

— Я принес пледы, а не поможет, прихватизируй рыжую грелку, — Клим кивнул на кота, который независимо расхаживал по веранде, обнюхивая неизвестные ему углы и объекты.

Чижевский с предвкушением отвинтил пробку и аккуратно, тоненькой струйкой разлил напиток по рюмкам.

— Вот не знаю, что ты еще туда добавляешь, — хмыкнул он, — привкус всегда получается зело необычный.

— Секрет мастера, — отозвался Клим, удовлетворенно поскрипел спиной на шезлонге и поднялся к Севе, — вроде в самый раз.

Оба подняли рюмки, оба пропустили сквозь них солнце, копируя неизвестно кем придуманный ритуал, церемонно чокнулись.

— Все хорошо, что хорошо кончается, — победоносно объявил Чижевский.

— Все хорошо, что просто кончается, — Клим улыбнулся и подумал, что вот по таким мелочам можно характеризовать человека. Не был бы он Буровым, если бы не внес поправку с претензией. Все равно на что.

— Все-таки, нехороший ты человек, Буров, редиска, дурилка картонная, — Сева быстро проглотил содержимое своей рюмки и с деланною суровостью воззрился на приятеля. — Три месяца ни слуху, ни духу. Закопался здесь, как жук в навозе, со своими пернатыми. И сам не выбираешься, и к себе не пускаешь.

И то, правда. После той стремительной развязки осенней истории, когда они с Севой попрощались на скорую руку, Буров упрямо не желал видеть приятеля. Он вообще тогда почувствовал себя старым, уставшим и разбитым. В оставленном на съедение угрызениям совести сознании маячил призрак Дольской. И хотя он все равно не смог бы распутать клубок иначе, чем ведет сама нить, где-то в глубине осталось горькое: "А если бы…"

— Гарин не проявлялся? — промычал Чижеский, принимаясь за незатейливые бутерброды с ветчиной и помидорами.

— Эльвира за него отчиталась. Приглашала к себе в гости, хотела познакомить с сыном.

— А что, — весело возбудился Сева, — старая любовь, как говорят…

— Я вот все думаю, — прервал его Клим, выдыхая струйку пара в еще не согревшееся пространство, — если бы мы с тобой не взяли тот заказ на Мунасиповский диск, может, все иначе бы повернулось…

— Брось, Буров, — Чижевский деловито разлил по второй, — ну, конечно, не идеально, но и совсем недурственно. Можно сказать, что эта неожиданная смерть Тимура — к лучшему. Его все равно бы убрали. Не фиг работать на две стороны, не Штирлиц. А для твоего старинного френда, так и совсем хорошо. К нему никаких претензий. Обставлено все было по вышаку: вложился деньгами по полной программе. Ну, случайность, ну выпил Ангорский лишнего, а здоровье уже не то, ну, неудачно упал. Неутешные братки и вдова с семейством, достойно поскорбив, проводили в последний путь. Ты отлично справился с ситуацией, Клим! Оскара — за роль!