Людмила Ситникова: Мастер женских утех

Копейкина посмотрела на часы. Восемь вечера.

– Я ей позвоню.

– Звонила, без толку. Абонент недоступен.

Не разрешив Натке себя приласкать, Леопольдина изъявила желание спуститься на пол. Слегка прихрамывая, она проковыляла к дивану, но вдруг увидела спускающуюся со второго этажа Лизавету.

Персианка тоже заметила гостью. Встав на дыбы, девятикилограммовая Лизка зашипела. Леопольдина прыгнула на диван.

Парамаунт выскочил из столовой.

– Кат, они ее не съедят?

– Не говори ерун…

С диким рычанием Лизка метнулась к дивану. Леопольдина закричала. Парамаунт бросился на защиту мартышки.

Острые когти персианки коснулись морды перса.

– Лизка, паршивка, не смей!

Леопольдина, забыв о боли в лапке, запрыгнула на каминную полку. Парамаунт погнал Лизавету из гостиной.

И тут в ситуацию решил вмешаться сидевший доселе молча Арчибальд. Расправив крылья полуметрового размера, пернатый завопил:

– Стерва! Пилинг! Маникюр! Мать вашу!

Леопольдина принялась скидывать с полки рамки с фотографиями.

Первой разбилась фотка с изображением улыбающейся свекрухи.

– Кат, быстро возьми ее на руки!

Но не тут-то было. Мартышка ловко перепрыгнула на клетку Арчи, затем на лестничные перила и понеслась на второй этаж.

– Наталья, там Лизка, бежим!

Леопольдина юркнула в спальню Розалии. Через мгновение с трюмо свекрови полетели баночки с кремами, тониками, лосьонами и прочими средствами, помогающими женщинам после сорока выглядеть моложе.

– Она нас убьет! – вскрикнула Натка.

– Держи ее!

– Не укусит?

– Не знаю, – пропыхтела Катка.

– Тогда сама держи.

– Я…

Послышался звонок в дверь.

– Розалия Станиславовна вернулась!

Схватив Леопольдину в охапку, Копейкина понеслась к себе в комнату, а Наталья, окинув взглядом беспорядок, учиненный мартышкой, в ужасе спустилась вниз.

Розалия приехала не одна. В гостиную она впорхнула в компании высокого сухопарого мужчины лет семидесяти.

– Натали, Катка дома?

– Д-да, д-дома…

– Скажи, пусть немедленно спустится вниз. Кеша, проходи, дорогой, садись.

Сесть Кеша не успел. На лестнице показалась Леопольдина, за которой гналась Лизка. Персианку преследовал Парамаунт, а замыкала шествие орущая Катарина.

– Леопольдина, вернись! Лизка, оставь ее в покое! Наталья, помоги мне!

Свекровь уперла руки в бока.

– Ката! Что, черт подери, здесь происходит?

– Ну… понимаете, у нас в доме пополнение. Познакомьтесь с Леопольдиной.

– Господи, обезьяна!

Копейкина вжала голову в плечи. Сейчас начнется…

– Какая прелесть! – закричала Розалия. – Красотка! Лапочка! Ката, как ты догадалась, что я тайно мечтаю об обезьяне?

– Вы?!

– Боже, какая шустрая! Иди ко мне, детка.

Леопольдина прижалась к ноге свекрови, вытянув вверх лапку.

– Она меня полюбила с первого взгляда!

Увидев, что хозяйка сюсюкает с мартышкой, Лизавета остановилась.

Беготня закончилась. Персианка устроилась в кресле, Парамаунт у камина, а Леопольдина чувствовала себя вполне вольготно на руках у свекрови.

– Ката, Наталья, присядьте, я хочу познакомить вас с Иннокентием.

Несколько смутившись, мужчина расположился на диване.

– Девочки, вы даже не представляете, кто сидит перед вами! Иннокентий Эдуардович Красницкий. Кеша, это моя невестка, Ката, и… Натали.

– Очень приятно, – улыбнулся Иннокентий, слегка склонив голову набок.

– Наша встреча была предначертана судьбой, – тараторила свекровь. – Катка, детка, Иннокентий – мой муж.

Копейкина замерла с открытым ртом:

– Как муж?!

– Закрой рот, бывший муж, разумеется.

– А какой по счету? – ляпнула Наталья.

– Третий! Нет, нет, тот был уже после Кешки, значит, второй. Да, точно, второй.

Красницкий обнажил в улыбке ровные зубы:

– Увидев Розика, я глазам своим не поверил. Мы не виделись сорок лет, а она совсем не изменилась.

– Кеша! Где ты так врать научился? Сорок лет, ну ты и сказанул! Сорок лет назад я в детский сад ходила.

– Прости, Розик.

– Мы с Кешей счастливо прожили в браке пять лет. Он любил Андрюшку как родного, меня боготворил, а потом… Кстати, котик, ты не помнишь, почему мы разбежались?

– У тебя появился любовник, дорогая.

– Ах, да. Тот блондинчик с накачанными руками. Правда, впоследствии выяснилось, что он – полное дерьмо, но к тому моменту мы с тобой уже разошлись. Кешик, надеюсь, ты на меня не в обиде?

– Как можно, Розик, сорок лет прошло.

– Ты опять?