Людмила Ситникова - Карманный Казанова

– Да пошла ты! Тоже мне, жена Ротшильда. Убери деньги-то, я не нищенка подзаборная, милостыню никогда не просила и просить не буду.

– Извините.

– Извините, – передразнила Зина. – Думаешь, раз я немного выпившая, значит, мне сторублевку сунь и делай что хошь?

– Я...

– Кончай мямлить. Где тут твоя тачка, поехали, озябла я маленько.

Усевшись на переднее сиденье, Зина блаженно молвила:

– Хороша машинка, сама купила или муж подарил?

– Муж.

– У нас с супругом тоже колеса имелись. В середине семидесятых по Москве на «Волге» рассекали. Должна тебе заметить, в те годы непозволительная роскошь. В советские времена люди на машины десятилетиями копили. Эх, ушли безвозвратно те денечки, нет уже моего Петра, нет и «Волги». Деток не нажила, осталась одна как перст. А теперь еще с работы турнули. Гадство в чистом виде.

– За что вас выгнали?

– Ой, прекрати, будто не слышала, ты ж в кабинете сидела.

– Но вы тоже не правы, приходить на работу к детям подшофе непозволительно.

– Молчи, Макаренко с баранкой в руках. Не за пьянку Пашка меня погнал, зуб даю. Власть свою сукин сын почувствовал. Не успело тело Виолетты Сигизмундовны остыть, как он козырем заходил. Мешала я ему, понимаешь, а как хозяйка сподобилась – меня пинком под зад. А пьянка лишь повод. Да и кто на меня внимания обращает? Мою полы себе и мою, уборщицей в центре работала. О чем жалеть стану, так это о зарплате, уж очень Виолетта Сигизмундовна щедрой была. Девять тысяч я получала.

– Неплохо.

– Естес-с-сно. Мои коллеги по швабре в лучшем случае трешку имеют, а я, считай, шиковала. Здесь налево сверни, потом мимо школы и еще раз налево.

У пятиэтажного дома Зинаида возвестила:

– Рули к первому подъезду.

Выйдя из машины, Катка потянулась.

– Не зевай, потопали-потопали, в туалет хочу, спасу нет.

Двухкомнатная квартирка Зинаиды, несмотря на то что хозяйка была неравнодушна к спиртному, выглядела вполне пристойно. Повсюду царил идеальный, можно даже сказать, стерильный порядок. Ни пылинки, ни соринки, все вещи строго на своих местах. Да и вещи, стоит заметить, были не из дешевых. Например, в большой комнате взгляд сразу натыкался на новенький плазменный телевизор, компьютер и добротную мягкую мебель. Также Катка обратила внимание на стеклопакеты.

– А у вас мило, – резюмировала она, когда хозяйка вернулась из санузла.

– Спасибо за комплимент. А ты мне еще сотню пыталась всучить. Как видишь, живу кучеряво, вон телик какой прикупила.

– На девять тысяч вряд ли можно позволить себе плазменный телевизор.

– Ты из налоговой?

– Нет.

– Вот и не звезди. Помимо зарплаты, пенсию еще получаю, к тому же летом дом в деревне удачно продала. – Зина подавила смешок. – На кой ляд он мне нужен, в Калужской-то области? Раньше в отпуск моталась, даже редиску сажала, а теперь на старости лет мне и в квартире неплохо.

– Куда можно сесть?

– Ой, ну елки-моталки. Ну диван с креслом для кого поставили? Смело сажай свою жэпэ, а я чайку с бутербродиками сварганю. Перенервничала с этим козлом, аппетит разыгрался. Ты корейку уважаешь?

Вспомнив, что с утра во рту не было и маковой росинки, Катка закивала:

– Очень, очень уважаю.

– Ну и ладненько, включи телик, не скучай, я мигом.

Зинаида Дементьевна понеслась в кухню.

Минут десять спустя из кухни раздался ее осипший голос:

– Чай готов.

Катарина устроилась на стуле и, наплевав на правила приличия, с резвостью оголодавшей пантеры схватила бутерброд.

– Как говорила моя ныне покойная мамаша: угощайся, брат приехал.

– Фпафибо, – пробормотала Копейкина с набитым ртом.

Зина скривилась.

– Слушай, ты вроде баба обеспеченная, и машина у тебя ладненькая, чего так на еду набрасываешься? Неужто дома голодом морят?

– Представьте себе, морят! Свекрища, помешанная на диете, считает, что все и каждый должны выглядеть как скелеты.

– Ясненько, ну тогда кушай на здоровье, только не подавись. А меж делом скажи, зачем я тебе понадобилась?

Заморив червячка, Катка пояснила:

– О «Мили-М» расскажите. Почему вы назвали Сурикова сатаной и не советуете помещать к ним племянника?

Зинаида Дементьевна нахмурилась.

– Я ведь не всегда у них полы мыла, на этой должности год как тружусь, – с расстановкой сказала она, выдержав минутную паузу.

– А до этого кем работали?

– Медсестрой. Да, да, ты не ослышалась, шесть лет верой и правдой служила. Илюша, сын Виолетты Сигизмундовны, основал центр в конце девяносто девятого года. Мать сделал своим заместителем, а Павла главврачом поставил. Коллектив был превосходный. Не поверишь, но иной раз даже домой возвращаться не хотелось. К деткам душой прикипела, они мне родными стали. До конца дней буду Илюшу и Виолетту в молитвах поминать. Доброе дело Илюшенька сделал – он даровал ребятишкам счастливое детство. Ребяткам в «Мили-М» живется вольготно, на пяток малышни один воспитатель приходится. Окружали их заботой, любовью, вниманием не обделяли. Илюша очень гордился центром и страшно переживал, что не может собрать всех больных и обездоленных, нуждающихся в помощи. Оно и понятно, центр не резиновый, рассчитан на шестьдесят человек. Дети ведь не сельди, их в банку не набьешь.