Дарья Донцова - Ночная жизнь моей свекрови

Мой кашель затянулся. Ну почему некоторые бабы так боятся остаться одни? Прав был поэт, написавший: «Ты лучше будь один, чем вместе с кем попало». К горлу подступила тошнота. Стало понятно – если еще секунду проведу в обществе Ливановых, желудок не выдержит, меня вывернет наизнанку прямо в зале. С одной стороны, Наташу жаль до слез, с другой – она вызывает омерзение, о Косте лучше умолчу.

Я встала, сдавленным голосом велела им не покидать город и выбежала на улицу.

Едва я открыла дверь в нашу квартиру, как в прихожую вышла Рокси и запричитала:

– О! Нет! Так нельзя! Беда!

– У нас неприятности? – вздрогнула я.

– Непременно будут, если вы не войдете домой правильно, – заявила Роксана.

– Есть законы возвращения в квартиру? – хихикнула я.

Домработница ткнула пальцем в пол:

– Порог переступают левой ногой.

Мое плохое настроение живо улетучилось:

– Правда? А я слышала про правую!

Роксана спрятала руки под фартук:

– Люди не читают умных книг и наносят вред карме. Уходить надо с правой ноги, возвращаться домой с левой.

– Какая разница! – пожала я плечами и начала снимать туфли.

– Пожалуйста, – застонала Рокси, – неужели вам сложно? Это займет полсекунды, а убережет всех от громадных проблем! Потом не говорите, что я вас не предупреждала!

Я решила не идти на поводу у взбалмошной тетки. Если сейчас безропотно обуюсь и предприму новую попытку войти в дом, Роксана поймет: хозяйкой можно манипулировать. Лучше задам ей вопрос:

– Какие неприятности ожидают того, кто входит с неправильной ноги? Нашествие саранчи? Глобальная засуха?

Роксана укоризненно зацокала языком:

– Зря смеетесь! Книга знаний обещает дождь и грязь на голову!

– С потолка? – развеселилась я и вздрогнула. За шиворот упала ледяная капля, потом вторая, третья…

Я глянула наверх. По побелке растекалось темное пятно.

– Вот! – торжественно заявила Рокси. – Началось! Книга знаний никогда не ошибается.

Я обулась в баретки и бросилась на лестницу. Без разницы, с какой ноги выбегать из квартиры, когда у соседей потоп!

Людей, что живут на этаж выше, я не знала, но в дверь позвонила без колебаний. Забыв поздороваться, выпалила в лицо худощавому мужчине, возникшему на пороге:

– Вы нас заливаете!

– Не может быть! – слишком быстро ответил сосед, поправляя толстую оправу очков. – У меня сухо!

Но я отлично знаю, что ни один человек добровольно не признается, что забыл выключить воду в ванной, поэтому живо попросила:

– Разрешите посмотреть? – и, не дожидаясь ответа, прошмыгнула в квартиру соседей.

Открывшееся зрелище меня поразило. Посередине просторного холла торчала… елка, рядом с ней стояло пустое пластиковое ведро и поблескивала лужа.

– Деревце поливаете? – разозлилась я. – Перепутали квартиру с дачным участком? Вас как зовут?

– Гриша, – уныло ответил сосед, – Григорий Огородников.

– Подходящая фамилия, – констатировала я. – В спальне, наверное, оборудовали парник? В гостиной выращиваете черную смородину? Или там колосятся грибы-вешенки?

Гриша не успел ответить, я уловила знакомое цоканье, сопение, из коридора вылетела стая собак и бросилась приветствовать гостью.

– Мопсы, – обрадовалась я, – какие красивые! Девочки! Мальчики!

Собачки подпрыгивали изо всех сил, пытаясь дотянуться до моего лица. Я села на корточки и была облизана с головы до ног. К глазам подступили слезы.

Моя внезапно начавшаяся семейная жизнь с Максом протекает вполне счастливо [11], но порой по ночам я просыпаюсь от звенящей тишины. Макс спит очень тихо, он не ворочается, не отнимает у меня одеяло, не толкается ногами. А я ощущаю себя одинокой, потому что привыкла слышать в спальне ровное похрюкивание Ады, сопение Мули, постанывание Фени и ворчание Капы. Рейчел в объятиях Морфея пытается бежать и царапает когтями пол, Рамик может внезапно разразиться коротким лаем, и тогда я швыряю в ополоумевшего двортерьера тапки. После полуночи Капе надоедает спать на одеяле, и мопсиха лезет под пуховую перинку, но там, прижавшись к моему животу, уже уютно устроилась Муля, которая не собирается делить с подругой теплую норку, собаки начинают возиться. Я просыпаюсь, выпихиваю нахалок, сгоняю со своей головы вольготно устроившуюся там Аду, сдвигаю в сторону Феню, решившую, что хозяйская подушка полностью принадлежит ей, и засыпаю. У кого-то подобное ночное развлечение вызывает раздражение, но я абсолютно счастлива.