– Ты уж прости меня, дурака, – сказал Петр Яковлевич, садясь рядом, – знаю, что переборщил, знаю, что виноват.
– Да ладно, чего уж там, – улыбнулась я, глядя на смущенного частного детектива, – жизнь удивительна и прекрасна.
Казаков кивнул, помолчал немного и протянул руку – на ладони лежал небольшой белый комочек.
– Это тебе.
Заинтригованная, я торопливо развернула шуршащую бумагу… Кольцо Глафиры Сергеевны Медниковой, сверкнув, упало мне на колени. Память тут же вынесла на поверхность картинку – Рома, зло улыбаясь, прячет его в карман брюк…
– Но как? – прошептала я.
– Ловкость рук, – усмехнулся Петр Яковлевич.
– Ты хоть понимаешь, как я тебя люблю? – спросил Дима, стаскивая с меня одеяло.
Нет, я этого не понимала, более того – даже не догадывалась, то есть я надеялась, но… Неужели он это произнес? Вцепившись в одеяло покрепче, я внимательно посмотрела на Диму.
– Уж не хочешь ли ты сказать, что испытываешь нечто большее, чем обычную симпатию? Что твое сердце замирает при виде меня, а душа кружится в вихре вальса.
– Именно так, особенно с вальсом согласен, – засмеялся Дима. – Ты выйдешь за меня замуж?
Где-то я уже слышала нечто подобное… Что-то последнее время мне часто делали предложения руки и сердца, и самое интересное – они исходили от одного и того же человека. Эти слова, конечно же, радовали. Точно капельки росы на тонких зеленых стебельках, они дрожали и переливались в моей душе, но что отвечать и как себя вести, я совершенно не представляла. Хотелось сказать «да», вернее – крикнуть «да! да! да!», но стоит ли торопиться с ответом? Разве не должен Дима чуть-чуть помучиться, поволноваться, а то сейчас поймет, как сильно я его люблю, и возгордится. Ну и что, пусть поймет, но, с другой стороны, ожидание так волнительно… Как же поступить: согласиться сразу или через пять минут?..
– Давай еще подумаем о том, как бы нам побыстрее разбогатеть, – произнесла я, вытаскивая из-под подушки кольцо, план дома и портрет Глафиры Сергеевны.
– Катюшка, не заговаривай мне зубы, – ответил Дима, наблюдая с улыбкой за моими безуспешными попытками сосредоточиться. – Между прочим, совсем недавно ты дала мне положительный ответ.
– Но тогда все было не по-настоящему, – пробормотала я, демонстративно разворачивая лист бумаги, – а сейчас я очень занята, не отвлекай, пожалуйста. Вот первый этаж, вот второй…
Дима сел рядом и закурил. Два часа назад мы в сто первый раз ломали голову над планом, но так ни к чему и не пришли. Сейчас же, уткнувшись в чертеж, я старательно скрывала смущение и одновременно размышляла: сколько еще минут покочевряжиться, очень уж хотелось сказать это замечательное слово «да».
– Ну как? – с иронией в голосе поинтересовался Дима. – Результаты есть?
Я нахмурилась, демонстрируя бесконечную увлеченность поисками сокровищ. Терпение у Димы, видно, подошло к концу, он взял кольцо Глафиры Сергеевны и произнес:
– Катька, я тебя люблю! Ты согласна выйти за меня замуж или нет? А ну, давай сюда палец!
Блаженно улыбаясь, я кивнула.
– Не слышу?
– Да, да, да! – выпалила я, светясь от счастья.
Наконец-то кольцо вернулось на палец. Дима сгреб меня в охапку и стал нежно и долго целовать. До чего же хорошо, до чего же волшебно! В голове пронеслось – а вдруг мы бы не переехали в новый дом, и я никогда бы не познакомилась с Димой, никогда бы не узнала, как это прекрасно – любить… Нет, такого не могло произойти – все случается тогда, когда и должно случиться… Кольцо соскользнуло с пальца и почти бесшумно упало на бумагу. Я посмотрела ему вслед, протянула руку и тут же отдернула ее.
– Посмотри! – воскликнула я, указывая на план.
Мебель на чертеже была нанесена символически, в виде не очень четких рисунков, изображающих диваны, шкафы и прочую обстановку. На нашей кухне, посередине, располагался неровный круг, ничем особо не отличавшийся от остальных обозначений. Кольцо лежало как раз на этом месте, создавалось впечатление, что кто-то просто обвел его контур.
Дима приподнял кольцо.
– Я думала, здесь нарисован стол со стулом, – пробормотала я, чувствуя, как внутри закипает жажда деятельности.
– Я тоже, но, похоже, это контур кольца, – задумчиво произнес Дима. – Значит, не случайно оно было в шкатулке с планом, значит, здесь его место.
– Так надо искать на кухне? В этом круге?
Дима потер висок, взял портрет Глафиры Сергеевны, помедлил немного и положил его на комнату Ильи и Лизы. Портрет оказался в точности такого же размера, как и обведенный жирной линией прямоугольник. Сейчас, глядя на предметы, занявшие на плане свои места, я думала только об одном – как же раньше мы не увидели столь очевидных вещей.
Читать дальше