Лариса Ильина - Вредность не порок

— Ну что, — снова повторил Стас и, надо признать, в его голосе не было и намека на шутливость, — ты этого хотела?

Я вытянула шею и посмотрела на него, показывая тем самым, что совсем не понимаю существа вопроса.

— Ты хотела узнать, поползу ли я за тобой, как побитая собака на трех лапах, если ты опять исчезнешь из дому, никому не сказав, куда направилась?

Я поспешно отвела взгляд, а в груди вдруг полыхнуло огнем так, что сбилось дыхание. Потому что я сейчас и сама отлично понимала, что Стас попал в десятку. Тогда, утром, это представлялось мне совсем по-другому, но теперь…

— Да, — вновь заговорил он, — поползу… И ты это знаешь… И ты всегда это знала, ведь так? Только это ничего не может изменить, понимаешь?

В дверях вдруг кто-то робко кашлянул. Переведя мутный взгляд на дверь, я различила в коридоре мающуюся Надьку. Встретившись со мной глазами, она выпалила:

— Мне это.., домой пора… Все, пока! Я завтра на дачу приеду… Завтра… Ну, я пошла!

Она покинула квартиру столь стремительно, что мы не сразу сообразили, что произошло.

— Кажется, Надя ушла, — неуверенно сказал Стас, — по крайней мере, мне так показалось…

— Угу, — пискнула я.

Повисла неловкая пауза, которую прервала я. Вскочив, я вылетела из-за стола, развернулась к Стасу и заорала:

— Ты дурак! Хоть понимаешь, какой ты дурак? Глаза у тебя есть?

Однако, задав ему эти два вполне конкретных вопроса, ответа я дожидаться не стала.

— Нежели ты думаешь, я не понимаю, что за мысли тебя изводят? — Он прятал глаза, но побелевшие костяшки стиснутых кулаков его выдавали. — Я — взбалмошная доченька богатых мамочки с папочкой? А ты всего-навсего телохранитель… Мамин. Но то, что ты охраняешь, сейчас очень далеко отсюда… А я здесь, рядом… Значит, никак не можешь разобраться между долгом и…

Я запнулась, не решившись произнести последнее слово. Может, я забила себе голову романтической чепухой, принимая желаемое за действительное? Но тут Стас поднял голову, и наши глаза встретились…

— Черт возьми, ну почему непременно я первая должна признаваться? Неужели ты не можешь сказать, что я тебя люблю?

Стас растерянно отпрянул:

— Ты меня?

— Ну, — я поняла, что сбилась, — то есть ты меня…

И еще я поняла, что вопреки своему твердому убеждению, что признаваться в любви первым должен мужчина, только что сделала это сама. И тогда я просто шагнула к Стасу. Он поднялся мне навстречу, и в следующее мгновение, оказавшись в кольце крепких рук, я уткнулась носом в его широкую грудь и закрыла глаза, ощущая сумасшедший стук сердца. Прижавшись щекой к моей бестолковой головушке, Стас прошептал:

— И откуда только ты взялась на мою голову.., шмакодявка мелкая?

Говорите что хотите, но это было самое настоящее признание в любви. Сердце мое потекло вдруг сладкой свечкой, я всхлипнула в ответ и, встав на цыпочки, потянулась вверх.

— Стасик, — выдохнула я, заглядывая ему в глаза, — а.., за столом ты правду сказал?

Он улыбнулся, закивал и вдруг подхватил меня на руки. Я ахнула от неожиданности, обхватила его за шею и рассмеялась. И никакие слова, и никакие клятвы уже не были нужны, потому что я лучше всех на свете знала, о чем говорят эти смеющиеся темно-карие глаза.

Я покосилась на будильник и вздохнула.

— Скоро совсем стемнеет, надо ехать, бабка, наверное, волнуется…

— Не волнуется. Я ей сказал, что ты здесь переночуешь, тебе завтра к девяти утра.., вот!

Он извлек из кармана джинсов малопривлекательную желтоватую бумажку и протянул мне.

— Повестка… — прочитала я и скорчила рожу:

— Ну и что я там буду говорить?

— Правду, только правду, и ничего, кроме правды… — снова усаживаясь в кресло, изрек Стас.

— Понятно, — качнула я головой, — значит, как всегда… А как ты узнал, что я здесь?

Стас весело хрюкнул:

— Немудрена задача… У кладбище две симпатичные молодые девушки купили белые лилии. Эти лилии остались на Ириной могиле… Потом эти девушки сели на восьмой трамвай. Восьмой куда идет?

Я посмотрела на него с большим уважением. Но если бы вместо цветка Надька дала синему попрошайке червонец, фиг бы он чего узнал.

— Ладно, мистер Шерлок Холмс, давайте ложиться спать, похоже, что завтра будет нелегкий денек… Ты поедешь со мной завтра?

— Конечно, — отозвался Стас, вставая, я была уверена, что про себя он добавил: «А куда от тебя деваться?»

Пока я в поисках постельного белья копалась в недрах шкафа. Стас обвел комнату оценивающим взглядом и саркастически поинтересовался: