Дарья Калинина - Киллер на диете

– Мамо! Слышь, мамо, я пришел.

– Тебе велено было на улице стоять! Зачем приперся?!

– Так, это… Холодно мне, мамо! И кушать хочется!

И великан неожиданно остановил свой взгляд на Марише. Кажется, он ею заинтересовался. Во всяком случае, его маленькие глазки загорелись чуть ярче. И урод даже начал с удовольствием похрюкивать.

– Мамо, а че это она?

– Так надо!

– А-а-а… А можно мне ее потрогать?

Мариша пришла в ужас, когда огромный, похожий на сардельку палец протянулся к ней. Но детина неожиданно нежно ткнул ее в плечо и с удовольствием пробормотал:

– Мягонькая! Мамо, а можно я себе ее возьму?

– Никита…

Елизавета Ивановна чтото заговорила было, но внезапно замолчала. Они с Петровной переглянулись со странным выражением на лицах, которое очень не понравилось Марише. Что задумали эти двое? Они хотят отдать ее этому монстру?! Это в каком же, интересно знать, смысле?!

Оказалось – в самом что ни на есть прямом.

– Пусть твой потешится с девкой, а после… – Петровна не договорила, но замолчала весьма красноречиво. – Отпускать ее нельзя, – добавила она. – Слишком уж много эта девка знает! Отпустим – так она сразу же в милицию побежит. Да еще к Путовым. Вмиг мы с тобой без сокровищ останемся!

Услышав это, Елизавета Ивановна перестала терзаться сомнениями.

– Правильно! – воскликнула она. – Куда одна, туда и вторая! Сбросит ее Никитка в тот же провал, никто и не подумает ее там искать!

– Эй! Эй! – возмутилась Мариша. – Это вы о чем? Кого это вы собрались сбрасывать?! И куда?

– А ты помолчи, помолчи, девка, – гнусно усмехаясь, посоветовала ей Петровна. – Ты свое уже отговорила!

И прежде чем Мариша успела закричать, позвать на помощь или както иначе дать им понять, что она категорически против, во рту у нее снова очутился шерстяной носок. Но не это было самое худшее. Мариша увидела, как злодей Никита придвигается к ней с растопыренными руками-лопатами, в одной из которых он держит нечто, очень похожее на мешок.

Мешком это «нечто» и оказалось. И прежде чем Мариша успела мысленно ахнуть, пыльный мешок водрузили ей на голову, и она потеряла всякую возможность чтолибо видеть или слышать. Вокруг нее суетилась Петровна со своими деревенскими помощниками, но Мариша не могла понять, чем они занимаются. Вдобавок ее голове в мешке стало очень душно и жарко. И, естественно, голова у Мариши закружилась – воздуха отчаянно не хватало. И прежде чем она почувствовала, что ее поднимают, чемто заматывают и кудато несут, сознание покинуло ее.

В свою очередь, Инна, оставшаяся караулить у дверей квартиры Петровны, вскоре увидела какуюто непонятную суету на лестнице. Сначала в квартиру Петровны с хозяйским видом вошла лесная старушка – Елизавета Ивановна. Инна узнала ее и очень удивилась ее появлению в этом доме.

Следом за Елизаветой Ивановной наверх поднялся дремучий детина таких угрожающих размеров, что Инна нервно схватилась за телефонную трубку и позвонила мужу. И, пока Бритый ехал, Инна нервно покусывала свой безупречный маникюр, дожидаясь развития событий.

И они не заставили себя ждать. Снова появилась лесная старушка. А затем дюжий лохматый детина вынес на лестничную площадку какойто продолговатый сверток. Инна едва удержалась на месте, чтобы не кинуться вниз и не наброситься на этого детину, тащившего закатанную в ковер – Инна была в этом уверена на все сто двадцать процентов – ее бедную Маришу.

Инну от этого героического поступка удержал простой здравый смысл и нехитрый арифметический подсчет сил – своих и противника. Выходило, что у противника сил гораздо больше. И Инна осталась стоять там, где и стояла, молясь в душе: пусть Бритый забудет о том, что она запрещает ему нарушать правила дорожного движения, и нарушит их сегодня, к чертовой бабушке, все подряд!

В этот же момент, когда из квартиры появилась Петровна, открылась дверь соседской квартиры. И соседка Владлена оказалась на лестнице.

– Ой, здравствуйте! – увидев Петровну, приветливо поздоровалась она. – А что это вы делаете? Коврик решили в чистку сдать?

– Переезжаю я, – с достоинством сообщила ей Петровна. – Навсегда переезжаю. Так что прощай, Владлена!

– Так что же вы? Только один коврик и забираете? А остальные вещи?

Петровна приостановилась и проронила:

– Хоть ты и дура, Владлена, но, видит бог, зла я тебе не желаю. Живи как живется.

И пока оторопевшая соседка хлопала глазами, старуха прошествовала вниз следом за своим ковром.