Наталья Александрова - Трам-парам, шерше ля фам

– Дорогой, ты не мог бы включить печку? Я все никак не согреюсь.

Он удивленно покосился на нее, но ответил так же спокойно, как будто принял правила игры:

– Конечно, сейчас будет теплее.

Повернул регулятор обогрева, заодно включил тихую музыку.

– Согрелась? – спросил он заботливо. – А то выпей чаю, вон термос на заднем сиденье.

Лиза почувствовала, что озноб никак не проходит. Не простудиться бы.

Она протянула руку, нашла на заднем сиденье термос.

Чай был какой-то необычный, с ароматом душистых трав, и очень сладкий.

Лиза выпила стаканчик и снова откинулась на сиденье. Голова приятно кружилась. Она сама не заметила, как задремала.

Проснулась она внезапно, как от толчка.

За окнами было уже темно, но не это ее удивило.

Судя по тряске, они ехали не по шоссе, а по разбитой грунтовке или по проселку.

– Эй, а куда это мы заехали? – оживилась Лиза.

– Объезд это, – ответил водитель, не поворачивая головы. – На шоссе авария, вот я и свернул, чтобы не ждать. – Он вдруг чертыхнулся и затормозил. – Кажется, колесо спустило. Пойду гляну.

Он выбрался из машины, он обошел ее сзади и позвал Лизу:

– Выйди-ка, поможешь мне немножко.

Лиза скорчила недовольную гримасу: не хотелось выходить из образа жены богатого человека. Не к лицу такой женщине стоять рядом с сердитым мужчиной, подавать ему инструменты и слушать его ворчание. Если на то пошло, и ему не к лицу возиться с колесом, это должны делать люди более простые, такие как Костик. При мысли о Костике в Лизиной затуманенной голове немного прояснилось, и она осознала, что они стоят на проселочной дороге, а вокруг лес, и даже не слышно машин на шоссе.

– Ты идешь? – снова позвал водитель, и в его голосе Лиза услышала странное нетерпение, как будто человек ждал чего-то очень долго, и вот это событие уже близко, а тут какое-то досадное мелкое препятствие, и человек готов сделать что угодно, только чтобы это препятствие устранить.

Лиза наконец испугалась – но как-то лениво, не спеша. Движения ее были замедлены, хотелось откинуться на мягком сиденье и заснуть. Что это с ней, с какой стати она так расклеилась? Не пила ведь ничего.

«Чай! – осенило ее. – Что-то такое он подмешал в чай. Снотворное? Наркотик?»

Дурман прошел.

– Иду уже, – ответила она, – ремень заело.

Судя по голосу, он стоял у заднего правого колеса. Лиза скользнула со своего места на водительское и тихонько приоткрыла дверцу. Вокруг стоял лес, освещаемый полной луной, оранжевой, как спелый апельсин. В ее неровном свете Лиза увидела дорогу и по бокам заросшие густой травой канавы. Она закусила губу и кубарем скатилась в канаву. Руки и колени обожгла ледяная вода, но Лизе было не до этого.

– Куда? – Он услышал шум и был уже возле дверцы. Лиза на четвереньках вскарабкалась по склону канавы и бросилась в лес.

– Стой! – заорал он. – Стой, сука!

«Он кричит, – поняла Лиза, – значит, не боится, что его услышат. Здесь никого нет».

Она неслась, не разбирая дороги, ветки хлестали по лицу. Преследователь с размаху перепрыгнул канаву, но не удержался и упал в грязь. Это дало Лизе некоторую фору. Правда, она не сообразила, что нарядная китайская курточка с блестящим рисунком на спине прекрасно видна в свете луны. Очень скоро она ощутила за спиной тяжелое дыханье. Из последних сил Лиза рванула вперед, но нога подвернулась, и она с размаху шлепнулась на землю. Эти проклятые каблуки!

И тотчас же сзади на нее навалилось тяжелое мужское тело.

– С-сука, – бормотал он.

– Пусти! – прошипела Лиза. – Пусти, гад!

Она чудом вывернулась и вскочила, но он не дал ей убежать и схватил за шею. Она бестолково замахала руками, смазала его по уху, а потом длинные наращенные ногти впились ему в щеку. Было больно, но он не отпускал тонкую шею жертвы, и ее руки безвольно опустились вдоль тела. Широко раскрытые глаза смотрели на убийцу, и в них отражалась полная луна, оранжевая, как спелый апельсин.

– Сука, – негромко сказал он и отбросил от себя мертвое тело. – Всех вас давить.

Постоял немного, выравнивая дыхание, потом огляделся, что-то прикинул и поднял тело. Пришлось вернуться к машине, оттуда он пошел в другую сторону и скоро нашел место, которое приметил раньше. Ветром выворотило с корнями огромную ель, так что с дороги никто не увидел бы ничего, даже если бы на дороге сейчас кто-то был. Оставалось присыпать тело палой листвой и закидать ветками.

Он вернулся к машине, оглядел салон и вылил на землю содержимое термоса. Увидел в зеркале, что царапина все еще кровоточит, снова выругался и поднял повыше воротник куртки.