Ольга Степнова - Фокиниада

Лаврухин догнал его на крыльце.

– Дай закурить, – попросил его Севка.

– Бросил, – постучал себя по карману Вася.

– Тьфу ты, – расстроился Фокин и вдруг с горечью спросил: – Вот скажи, Лавруха, почему мне так не везёт с женщинами?

– Тебе не с женщинами не везёт, а с гламурными стервами, – усмехнулся Лаврухин.

Накануне Шуба сказала, что он должен стать её подружкой на свадьбе.

– У меня платья нет, – попробовал отвертеться Севка.

– Это необязательно. Можешь приходить в сари.

Шуркина свадьба надвигалась с неотвратимостью цунами, угрожая разрушить старую дружбу.

Может, Шурка и пошутила насчёт сари, но Севка пошёл в магазин «Ткани» и купил пять метров алого сатина.

Гулять так гулять.

И почему не в сари, если цунами всё равно всё сметёт?

Фокин обмотался алым сатином, нарисовал между бровей жирную родинку и отправился навстречу стихии. На свадьбу лучшей подруги.

Предстояло купить букет, и Севка заехал на рынок. Его внешний вид вызвал ажиотаж и всеобщее желание сфотографировать необычную индианку.

– Какие цветы подарить лучшей подруге на свадьбу? – спросил он у продавщицы.

– Вы желаете ей счастья? – прищурилась толстая, рыжая тётка.

– Как вам сказать, – замялся Фокин, – вроде бы и желаю, но точно знаю, что этого счастья у неё не будет.

– Тогда подарите лилии. Они красивые, но очень вонючие.

Севка купил огромный букет лилий, от приторного запаха которых сразу закружилась его индийская голова.

– А почему вы сами не женитесь на этой девушке? – поинтересовалась любопытная продавщица.

– Понимаете, если до двадцати лет не женился, то потом уже рано, – отшутился известным анекдотом Фокин.

– Понимаю, – вздохнула тётка. – И всё-таки, пока не поздно, вы бы что-нибудь предприняли…

А что можно предпринять, кроме как задарить букет, от аромата которого хочется грохнуться в обморок?!.

Севка пошёл к машине, но вдруг увидел красный «Астон Мартин», припаркованный неподалёку. В знакомой спортивке сидел Алекс в жениховском наряде, он о чём-то эмоционально беседовал с черноволосой эффектной девицей.

Девица рыдала, жестикулировала и была совсем не похожа на женщину, которой безразличен жениховский наряд Алекса. Алекс гладил её по голове, целовал в голое плечико, одним словом – успокаивал. Девица вдруг залепила жениху увесистую пощёчину, выскочила из машины и убежала, закрыв руками лицо.

– Ну ни фига себе, – пробормотал Севка.

Алекс с явным облегчением на лице вышел из «Астон Мартина» и трусцой побежал в общественный туалет. Он сунул деньги бабке-кассирше и исчез в тесной кабинке.

Вот он – случай что-нибудь предпринять…

Фокин ринулся к туалету.

– Закройте его! – шёпотом крикнул он бабке.

– Кого? – не поняла кассирша, взимавшая плату за посещение туалета.

– Парня, который только что сюда вошёл! Это психбольной! Он очень опасный!

– По-моему, это ты психбольной, – отшатнулась от Севки бабка.

– Вы что, газет не читаете? – возмутился Севка. – Сегодня утром из психбольницы сбежал опасный преступник! Он заходит в общественные туалеты, а потом душит бабушек, которые их обслуживают. Я под индианку кошу, чтобы он не заметил слежки! Умоляю вас, заприте его и не выпускайте! А я вызову санитаров из психбольницы!

– Ух ты, ёкарный бабай! – подскочила бабка. – А ведь и правда он на маньяка похож! – Она схватила ключи, подбежала к кабинке и заперла дверь.

– И не выпускайте его, если даже он будет кричать, что у него через полчаса свадьба! – предупредил Севка.

– Не беспокойся! Не выпущу! – Бабка подпёрла спиной дверь. – Я таких гавриков государству сдаю!

Севка побежал к машине, на ходу набирая номер той службы, которую давно хотел натравить на Драму Ивановну.

– Алло! Скорая психиатрическая?! Вышлите срочно бригаду к туалету на центральном рынке! Там человек с ума сошёл. Да, буйный… Очень буйный! Твердит, что у него через полчаса свадьба!

Довольный собой, Севка порулил к загсу.

Приглашённые толпились на крыльце загса. Были тут папаня с Драмой Ивановной, Шуркин отец, Вася Лаврухин с букетом роз, его жена, тёща и автошкола «Шумахер» в полном составе. Все смеялись и пили шампанское, ожидая торжественной регистрации.

И только Шурка в белом платье и фате, волочившейся за ней по асфальту, бегала с мобильником вокруг свадебного лимузина.

– Он не отвечает! – бросилась она к Фокину, когда он с букетом вышел из своей «девятки».