Фредерик Дар - Дама в черной вуали

Наступает моя очередь анкетировать няню... Зовут ее Марлен Пуалфу, родилась она в Пальпези-ле-Гро (Манш); месяц назад умерла ее мать, а отец неделю спустя женился снова, брат ее живет в Северной Африке, сестра сейчас находится в санатории, она же устроилась нянечкой в семью атташе индийского посольства в США. На теплоходе она вместе с мадам и ее малышом... Очаровательным мальчишкой, которого зовут Аминула. Марлен путешествует на теплоходе впервые в жизни... Нет, она не боится морской болезни... Америка? Ей известно, что эта страна находится прямо под Египтом, и что по ней протекает большая река Волга. И еще она как-то прочла в журнале «Моя мечта и твое сердце», что там добывают нефть и что жители балдеют от жевательной резинки. Пожалуй, это все... Остальное ей придется еще открыть... Правда, до нее там уже побывал Гарибальди,— это он открыл Америку за десять тысяч лет до Иисуса Христа, но каждому свой черед!

Как видите, беседа с Марлен полна очарования... А поскольку она сложена не хуже, чем любая другая дурочка ее возраста, то я думаю, а почему бы мне не посвятить немного своего несвободного времени любви.

Я сочиняю легенду о том, что плыву в Голливуд, чтобы заангажировать Элизабет Тейлор для участия в съемках фильма «Он намыливается» у продюссера Монсавон [28] Каламбур. Монсавон с французского означает «Мое мыло». (Пер.) . Она очарована... С самого начала я был поражен, увидев ее в траурном наряде, но сейчас, сквозь призму ее глупости, я начинаю понимать, что сходство между ней и тайным агентом чисто случайное, потому что это нежное создание имеет все данные для того, чтобы получить свидетельство о полном кретинизме.

Я стараюсь добиться свидания с ней, и она не против, но надо сначала решить деликатный вопрос о месте встречи. Поверьте мне, на борту теплохода подобный вопрос не всегда решается легко. Это на суше все просто; пам-пам, кино, ресторан, потом встреча в нормандском лесу! На теплоходе же: бар, салон, каюта!

Но в бар и салон слуги и няни не ходят,— это место времяпровождения их хозяев. Свою же каюту она делит вместе с мальчишкой. Я не знаю, насколько у него глубокий сон. Да и не хочется мне исполнять свое соло на флейте рядом со спящим младенцем.

Пригласить же ее к себе я тоже не решаюсь, ввиду того, что приходится делить жилплощадь с блаженным Пино и Божией немилостью королем идиотов Берюрье.

И вдруг меня осеняет...

А почему не сейчас и почему не здесь,— мы ведь в псарне одни, не считая этих двух милых собачек. И я начинаю из собственного репертуара Казановы типа «Вы так волнующи...», «Еще шаг и вы наступите на мое сердце, что лежит у ваших ног...», «Это само Провидение послало вас на моем жизненном пути» и так далее до тех пор, пока очарованная моим краснобайством, она не позволяет мне некоторые шалости, после чего назначает встречу во время воскресной мессы. Туда уж точно не придет ее хозяйка буддистка, чтобы сделать нам обструкцию за вольное поведение.

* * *

Что бы ни было, но завтрашний день приходит всегда. В моей команде состояние эйфории. Пино познакомился с американкой, а Берюрье тут же покорил ее. Он не стал держать это в тайне, а поспешил поделиться с нами радостью своей победы. Великолепная женщина: первый ее муж торговал галстуками, второй был развратником, третий продавал вареные сосиски, четвертый содержал бакалейный магазин и аптеку.

— Я очень давно искал подобную женщину,— заявляет он.— Если бы вы только увидели ее обнаженной! У нее тело принцессы...

— От которой сбежало четверо мужей,—желчно язвит Пино.

— Что ты понимаешь в этом! Ты бы целовал ей ноги, если бы она досталась тебе... Что это за женщина!.. Да, она просит, чтобы я обучил ее любви по-французски...

— Становишься профессором.

— Пусть тебя это не волнует! Возможно я и не Дон Жуан, но у меня есть несколько секретов!

Я не успеваю высказать свои соображения,— в каюту входит офицер, опекающий нас на корабле.

— Комиссар,— шепчет от,— мы выполнили вашу просьбу. Я принес первые результаты.

Он протягивает мне фирменный бланк Трансатлантической компании с тремя фамилиями и объясняет:

— На теплоходе обнаружено три женщины, имеющие в своем багаже траурные одежды. Речь идет о генеральше Доми-Тур, семидесятидвухлетней даме, муж которой умер год назад,— об этом даже писали газеты. Траурный наряд мадам Лека-Биней в память о погибшем всего неделю назад ее брате.

— Кто же третья?

— Это жена индийского дипломата, мадам Гара-Темиш! Но траурный наряд принадлежит не ей, а няне ее сына. Это все...