Люда и Игорь Тимуриды - СУ-47 ДЛЯ МАТЕРИ ОДИНОЧКИ

- Успокойся! – хмыкнула Люба. – Ты не в моей квартире. В моей квартире шесть комнат на двух этажах, и они это знают. Но чего они не знают, что Олег давно, лет десять назад, купил соседнюю квартиру и оборудовал ее звуконепроницаемыми полами, окнами и стенами... И сделал тайный ход. Ему нужна была комната, где бы отлеживались друзья, не мешая нам, прятались бы свидетели и все такое... Она на этаж выше нашей двухуровневой, и, к тому же, выходит на другое ребро дома, которое не просматривается снизу, ибо тут вид на озеро... И подъезд другой. Никто и не подозревает, что на месте забитого мусоропровода Олег построил ход... В той квартире живет крутой, все знают, что он редко бывает дома, сдает квартиру товарищам, магнитофон крутит им периодически записи голосов, с соседями Петр побеседовал пару раз... – она ухмыльнулась. – Так что о тебе никто не знает... Да и квартира моя заложена... – она вздохнула.

- Откуда... – хотела спросить я, но подавилась.

- Откуда у меня шестикомнатная квартира? – печально угадала она. – Молодая была, глупая, но уже известная, провела несколько удачных операций на иностранцах, думала, что дети будут... – ее лицо перекосила горькая судорога. – А теперь тут больница на дому...

- Всех обслуживает! – мрачно буркнула Принцесса. – Всех в доме лечит, как бы ни устала, святая такая. А потом жучки появляются!!

- Успокойся, все равно оборудование Олега их сразу выявляет. У меня уже привычка с каждой уборкой убирать и жучки, а я доктор, привычка к чистоте и стерильности, убираю постоянно...

- Теперь я драю все... – пожаловалась Принцесса.

- Так что не волнуйся, – сказала Люба мне. – Они понятия не имеют, что здесь кто-то есть...

- Если...

- Если они узнают, то будут штурмовать дом, ты хочешь сказать? – подняла бровь она. – Не бойся, здесь в основном семьи сотрудников разных отрядов... Хорошо бы было им на задании, если б они знали, что их семьи не защищены, и любой идиот мог бы похитить их и шантажировать... – она помолчала. – Как только Олег на задании, часть его курсантов бродит тут поблизости посменно... – она хлебнула сок из моего стаканчика, проверяя, не слишком ли холодный. – Можешь пить... Что я говорила... Да, они тренируются прямо тут быть невидимками, быть телохранителями, правильно охранять людей и все такое... Они тут лазят незаметно по стенам, учатся контролировать под руководством инструктора все места, где могут быть настоящие снайперы и киллеры, а за вычисленного убитого настоящего снайпера и киллера им ставят зачет... Тут это не редкость... – она отодвинула чашку, вставая. – Тут тройной фэйс-контроль уже на подходе, ограждения из колючей проволоки в саду, и все такое... И не только группа Олега – других тоже прикрывают, всегда кто-то крутится... Я уверена, Олю сняли уже десять раз, в профиль и анфас, проверили, не из ЦРУ ли, Олегу положили уже ее родословную до десятого колена на стол вместе со списком файлов, которые она вскрыла в его компьютере, оценкой ее IQ, и пригодностью для службы в разведшколе... И докладной министру, что это за защита такая, если ее вскрыл младенец вместе с заложенными там фамилиями курсантов и паролями!? И жалобой на Олега за головотяпство, ибо она уже перечитала все его книги, а они секретные, не надо было их здесь держать...

- Значит, они меня засняли... – упавшим голосом проговорила я, проведя языком по мигом ставшим сухими губам. – И они знают, где я...

Сердце громко билось в груди, и я не могла ничего сообразить. Бежать, бежать быстрей, пока их не убили.

- Успокойся, я, когда тебя вела, все примакивала к твоим щекам мокрое полотенце, надев тебе капюшон и называя тебя Нюшей. Он сын моего соседа, пацан, вечно дерется и выпивает, вечно у него фингалы под глазами, вечно я его веду... И он вечно не признается, что был бит, и не хочет, чтоб его видели... Я съем свои уши, если эти мальчишки из спецшколы сумели определить по твоему размалеванному лицу, кто это. Я сама не знаю, какая ты, ты еще опухшая от болезни...

- Хорошо, я быстро выздоровею и уйду... – вздохнув, пообещала я.

- Куда?!? – подозрительно спросила Люба. – На улицу? Воровать пойдешь? Или киллером станешь? Всего семь заказов и купишь себе квартиру? И вообще, кому принадлежит ваша шестикомнатная квартира?

Я растерялась.

- Мне... – пролепетала я. – Но бумаги лежат в сейфе, меня опекает брат, какое это имеет значение? Я не имею права сама распоряжаться ею, так завещал отец. Я не могу даже ее продать или сдать, теперь тетка опекает меня... – я так отчаянно не хотела говорить им, что меня должны опекать, что я снова заревела.