Люда и Игорь Тимуриды - СУ-47 ДЛЯ МАТЕРИ ОДИНОЧКИ

Следом за мной по лестнице затопали солдатские сапоги.

Охранник внизу кричал, что только что никого не было, он никого не мог пропустить. В зале собрание, сюда уже никто не входил на протяжении часа. И он никуда не уходил. Когда я вошла, никого не было. Но его без слов отстранили.

Я заметалась. По своей собственной глупости я осталась без оружия. Я мгновенно огляделась – деваться было некуда. В углу возле стенки сидела дама, у которой было длинное, до земли, и очень пышное платье. Как у древних дам.

Я осмотрелась – сумки и вещи всех стояли под столом. Сжав зубы, я пристроила чемоданы у стойки стола так, что они по цвету слились с тумбочками. Сапоги стукали уже в соседних комнатах, обыскивая их. Дверь открылась. Не долго думая, я незаметно скользнула даме под громадную юбку.

Вбежали солдаты.

- В чем дело?! – недоуменно спросил говорящий.

- Мы ищем особо опасного преступника!

- Немедленно выйдите! – тоном школьного учителя рявкнул говорящий. – Что за хулиганство!

- Вы что не поняли?! – окрысился офицер. – Здесь, среди вас, возможно преступник! Жестокий и коварный убийца миллионов людей, террористка, она вошла не более десяти минут назад...

- Но тут никого не было... – протер очки говоривший. – Сюда целый час никто не входил! Тут на террористку только Вера Павловна похожа, остальные женщины слишком старые учительницы или хорошо известны, Вера Павловна, встаньте!

Как назло, поднялась именно та дама, под юбку которой я залезла.

- Благодарю... – прошипела она.

Я все-таки пыталась прятаться под платьем со стороны стола. Один из солдат мельком заглянул под стул, на котором она сидела, и прошел дальше, извинившись. Платье все равно прикрыло меня. Я услышала, как кое-кто из офицеров мельком заглянул под длинный стол из разных точек, извинились, судя по всему, осмотрели людей снаружи, проверили документы, кое-кого попросили смыть косметику, открыли шкафы и испарились...

- Ну что, нашли? – услышала я голос охранника внизу.

- Если б мы ее нашли, мы б уже были мертвы... – огрызнулся офицер. – Ты что, не слышал, что она делает с людьми!?

- А как же вы ее собирались брать? – недоуменно спросил тот.

- А мы разведка боем. Никто не собирался ее брать. Основная группа на улице. Если б здесь вспыхнула стрельба, то они б просто навели на дом крылатую ракету с мегатонной тротила, и все. Нам вообще предписано, если ее обнаружишь, не показывать вида, а просто отойти наружу подальше и тихо сообщить координаты...

- А дальше?

- Завернуться в простыню и молиться, пока не прилетят ангелы! – разозлился офицер.

- Эй! – вдруг дернулся охранник. – Что же получается, вы бы все равно не сказали, если б ее нашли? Слушай, а вы ее случайно не нашли? – моляще вцепился он в офицера. Судя по звукам, тот, ругаясь, отцеплял его.

- Успокойся, мне то никто из бойцов все равно не сообщил бы... – успокоил он его. – Они по плану должны действовать сами, чтоб не насторожить...

Я услышала визг – судя по всему, охранник просто смотался со своего места.

- Среди нас ведь действительно нет террористок? – мрачно осведомился председатель.

- Может, вы мне еще и под юбку заглянете? – возмутилась Вера Павловна, снова приподнимаясь. Я поежилась, съежившись на полу еще сильней в комочек.

- Стоило бы это сделать... – буркнул председатель. – Но мы так и не решили, что делать...

- Сейчас все решится само собой... – тихо и спокойно сказал усталый человек напротив этой ужасной леди. – Они накроют нас ракетой, и больше никому из нас не будет грозить позор...

- А наши дети? – резко спросил один из мужчин. – Моя школа?

- А больные? Кто их будет оперировать? – тихо спросила какая-то женщина. – Неужели ни у кого даже идеи нет, кому это все могло понадобиться? Кому мы вдруг стали нужны, чтоб нас заказали?

Лица у всех были обреченные, усталые.

Я внимательно прислушалась. И мне стало дурно. Их всех поставили на счетчик. С ними все было как у той медсестры утром и с учителем днем. Это все были такие же бескорыстные фанаты и аскеты, благодаря которым в немалой степени стало возможным возрождение России... Все они создали нечто только своими силами, работали бескорыстно день и ночь, не брали денег, были известными и гениальными... Мне было так тоскливо – наивные, честные, восторженные лица, они не ждали за свою адскую изматывающую работу по двадцать часов в сутки наград, но все же они стали новыми мучениками и святыми Новой России.

- Даже в милицию обратиться нельзя... – со злыми слезами сказала одна из женщин. – Нас же и арестуют, да еще и детей поубивают...