Люда и Игорь Тимуриды - СУ-47 ДЛЯ МАТЕРИ ОДИНОЧКИ

Я не поняла, к кому это.

- Вы одеты? – снова спросила я.

Они дернулись, поспешно раскрыли чемоданы, и Оля быстро раздала им пакеты с надписями размеров одежды. А потом как-то мгновенно утеряла вдруг свой стервозный вид, вдруг сообразив, что находится среди голых тел, смутилась и поспешно ретировалась за занавеску. Отчаянно покраснев при этом.

- Не подглядывайте! – сказал ей вслед один из бойцов, смущаясь.

Оля быстро переоделась сама в другой костюм, и сделала себе другую прическу, а потом занялась Саней.

Я помогала ей. То есть терла полотенцем голову Сане. На большее моя помощь не годилась.

Так сказала мне по секрету Оля. В ужасе заметив, что я тоже взялась за расческу, по обезьяньи повторив ее движения.

- Ты привыкла убивать, Queen, но Сане пока надо произвести своим лицом впечатление на мужчин, и очаровать, а не убить их видом... – без обиды сказала она. – Я тебя научу...

Я ахнула.

- Твоя Юлька как королева, значит и ты – красавица... – невозмутимо продолжила она. – И не возмущайся, в этом я понимаю лучше, тебе надо учиться...

Я послушно согласилась. Не могла же я сказать, что я не могла найти на помаду деньги, когда единственная собака была голодна. Фила-бразильеро мутант. Она ела куда больше меня. Я делилась с ней последним.

Саня хмыкнула.

Я рассердилась и так резко повернулась, что выглянула за занавеску. Они были почти одеты.

- Так... – сказала я, показывая пальцами. – Ты, ты, ты едете с нами, а ты... – я мстительно ткнула пальцем в белобрысого, – едешь куда хочешь!

- Почему? – возмутился он, замерев.

Я мрачно смотрела на его беловатую голову.

– А, он белобрысый, его заметно... – с досадой сказал боец слева.

- Ничего, пусть идет сюда, – равнодушно буркнула Саня за занавеской, немало не встревоженная моим тоном и печалью, – я ему такую прическу сделаю, что никто не узнает, даже родная мама...

Я широко раскрыла глаза. Я стала ожидать, что можно сделать с белой шевелюрой, чтоб родная мама не узнала. Лихорадочно прикидывая в уме все виденные ужасные варианты женских причесок, пока Саня причесывала его в то время, когда Оля причесывала ее саму. И обе вытурили меня за занавеску.

- Я это сделаю за минуту! – пообещала Саня.

От удивления я просто села на стул и, забыв про все, уставилась на занавеску, заворожено ожидая чуда. Я просто ожидала. Сегодня, увидев Олю и ловкость Сани, я уже верила всему. Я даже не соображала, что веду себя как трехлетний ребенок. Я ничего не могла с собой поделать, меня просто другое не интересовало, я обо всем забыла. Меня не интересовали даже солдаты в комнате, я сидела к ним спиной и затаенно ждала, когда занавес раздвинется.

И он вышел.

- Ну, вот и все... – сказала Саня, с шумом снимая с него простыню и выталкивая к нам.

Я увидела его и ахнула, схватившись за пулемет.

Он был совершенно лыс. Из-за занавески вышел роскошный крутой. С лысой, как колено, головой, блистающей под лампой, в дорогом костюме, с сигарой в зубах.

Все ахнули и перекрестились.

- Да... – в ужасе отшатнулась я. У меня невольно жалобно вырвалось киношное: – Сыночек, ты кто?

Раздался громовой гогот.

Вспомнив, что Оля обещала научить меня такое делать с людьми, я поспешно сказала:

- Нет, не надо меня этому учить...

- Это не я, а Саня делала... – обижено заявила Оля за занавеской, щелкая ножницами. – У нее профессия такая... А одеваешься ты дурно!

Я не поверила. Я еще раз с восторгом оглядела платье и забыла обо всем. Я закружилась вокруг себя, рассматривая так, что оно слегка взвилось, не обращая внимания на мужчин. Я была вне себя от радости.

- Надо же, поглядишь, можно подумать, что это совсем ребенок... – сквозь зубы сплюнул генерал.

- Когда ее ранили первый раз, ее тоже можно было принять за трехлетнего ребенка! – резко оборвал его белобрысый.

Я пришла в себя и, наконец, обратила внимание на разговор. Мне что-то в нем не понравилось насчет младенца, но что, я пока не понимала. Меня это сердило, как всегда, когда я не могла сообразить, о чем речь, и скрывала это.

Я обернулась к генералу, чтобы посмотреть в его противное лицо.

Он был гол. Трусы у него были розовые.

- Почему вы не одеты? – сквозь зубы спросила я в шоке. Перед ним лежал роскошнейший костюм с бантами, пампасами, разного цвета. Прекрасный костюм! И галстук яркий, красивый, бабочкой. Генерал же лихорадочно перебирал свертки в Олиных чемоданах.

- Потому что они перепутали мой костюм и положили не туда сверток для меня, – раздраженно сказал генерал.