Люда и Игорь Тимуриды - СУ-47 ДЛЯ МАТЕРИ ОДИНОЧКИ

Я оглянулась – все уже были тут, двое бойцов тащили наши брезентовые сумки сюда. Один из бойцов был явно ранен, и в отключке, как после нокаута, его тащил на себе другой.

- Вроде не заметили... – сказал белобрысый заместителю. – Но это еще баба надвое сказала, уходим, быстро!

Он хотел подхватить меня себе под мышку, будто мешок, но я вырвалась.

- Почему вы себя со мной так ведете?! – негодующе спросила я, поспешно выпрямляясь.

- Потому что вы глупые маленькие девчонки, – отрезал он. – И немедленно выкрутите одежду с Юлей.

- О Боже! – воскликнула я, сообразив, что и завещание должно было промокнуть, и выхватила его из кармана. На счастье, оно еще не успело промокнуть.

Белобрысый выругался и дал мне небольшой пакетик, в котором у него были документы.

- У меня их два, возьми один! – приказал он. – И выкрутите белье, не ходите мокрыми, тут ветер...

- Не собираюсь демонстрировать тут стриптиз, – категорически возразила я, поспешив за ним, и спрашивая себя, чего это я его слушаюсь.

Юлька семенила рядом, ругаясь, что выглядит, словно мокрая курица.

- Не понимаю, что происходит, – буркнула она мне. – И что сейчас делать?! Мы мокрые, это все засекут, подозрительно!

- Не ворчи, мы несем утопленницу вон в ту больницу на реанимацию, – я кивнула головой на Олю и на мрачное здание за кустами. – Она утопилась, а мы всей компанией вместе с спасателями ее вытягивали... Мы всей волнующейся бандой заглянем, все будет в порядке...

- Но она в сознании... – глянув на все еще давящуюся водой Олю, сказала Юля. – Она не сыграет так человека в отключке, как надо, чтоб обмануть врачей...

- Можно долбануть по голове рукояткой пистолета, чтоб только отключилась... – неуверенно сказала я.

- ... и сунуть головой в воду, чтоб легкие наполнились... – одобрительно закончила Юля, с уважением поглядев на меня.

Оля дернулась.

- Ничего подобного не будет! – яростно заявила она под хохот задержавшихся бойцов и почему-то бросавшего неодобрительные и мрачные взгляды на нас с Юлей белобрысого.

- Она и так сыграет... – быстро бросил белобрысый, пока два бойца мгновенно сварганили из разрезанного брезентового мешка сумки и двух веток импровизированные носилки. – Ложись, живо, я слышу вой машин...

Мы ворвались в больницу, как метеоры.

- Служба спасения! – сказал кинувшимся санитарам белобрысый, показывая на себя. – Утопленница, машина в воду упала.

Выбежавший врач мигом отправил ее в реанимацию откачивать. К моему горю, меня задел кто-то локтем, и меня снова мерзко скрутило от гнусного ощущения воды в легких. Мгновенно прислушавшись к бульканью воды в моих легких, врач тут же отправил и меня туда же, куда и Олю, откачивать воду. Как я истерически не сопротивлялась и не цеплялась за белобрысого, крича, что ненавижу эту процедуру, мне уже совали когда-то трубку в легкие...

Белобрысый молча взял меня на руки, как малого ребенка, гнусно парализовав руки, не обращая внимания на мою истерику. Только указал на второго контуженного, указав, что с ним непонятно что случилось при доставании людей из машины, пришлось вытягивать другому спасателю его самого.

Врач мигом установил контузию, и то, что тот наглотался воды, и отправил того тоже в реанимацию первым.

- Ничего страшного, – сказал он. – Будет жить, он почти в порядке, надо, правда, проверить, нет ли сотрясения мозга. Только у девушки явный шок и истерика...

Это было обо мне. Я растеряно глядела огромными испуганными глазами на ужасные приборы и отчаянно пыталась вырваться. Я напугано билась, не в силах освободиться.

- Наверное, родительскую машину утопила, – хмыкнув, сказал врач. – Из таких девчонок шкодницы бывают такие, знаете, только гляди! Кстати, вы знаете, что вы очень с ней похожи?

Белобрысый лишь что-то хмыкнул, крепче прижав меня к груди.

- Мы можем выделить отдельную палату, только, к сожалению, сейчас нужно платить, у нее, наверное, только нервное расстройство... – с огорчением сказал врач. – Вам нужно?

- Разве отдельный кабинет, лучшего коньяку, горячий чай, горячий обед и анчоусы, – мрачно буркнула Юля.

Все хихикнули.

Я невольно глянула на нее и дернулась на помощь – она была вся побледневшая до ужаса и была похожа на мертвую. Вода в легких явно не пошла ей на пользу. Какой бы не была сильной у нее воля и дух, она явно еле держалась и была на грани потери сознания, и едва шла. Я выругала себя, что забыла об этой ее глупой браваде и ране в грудь рядом с сердцем. Я же в нее стреляла!